Том Бойл: Детка

Паула словно окаменела. Она не могла ни пошевелиться, ни заговорить, ни даже моргнуть. Зинни выглядела, как пассажирка падающего самолета. А Джейсон все кривлялся, демонстративно рылся по карманам в поисках авторучки, и гут Армии наконец прервал его.

– Почему бы вам не съебать отсюда? – спросил он, темнея лицом.

– О, нет, она этого не переживет, – совсем уже провизжал Джейсон. – Она такая милая крошка, ей же всего шесть лет, и, о Боже, она просто не поверит…

Армии поднялся на ноги. Зинни сидела, вцепившись в краешек стола бескровными пальцами, и тяжелым взглядом смотрела перед собой. Официант – тот самый, которого Джейсон изводил весь вечер, – устремился к ним, выкрикивая на ходу: «У вас все в порядке?» – как будто эти слова имели какой-то смысл. И тут Джейсон сказал уже нормальным голосом:

– Сам съябывай отсюда, Джек, вместе со своей гребаной лысой шваброй.

Армии был тренированным парнем, это было видно сразу, и Паула не сомневалась, что он ни разу в жизни не подносил к губам сигареты – не говоря уже о косяке, но Джейсон пытался держаться, по крайней мере, до тех пор, пока их не разняли служащие ресторана. В итоге кое-что они поломали, перевернули пару стульев, шума было вдоволь – проклятия и угрозы, по большей части со стороны Джейсона. Пока их разнимали, все посетители ресторана изрядно побледнели, а кто-то даже сбегал к телефону и вызвал полицейских, но Джейсон вылетел в двери и исчез прежде, чем они прибыли. А что же Паула? Она просто сбежала оттуда и пришла в себя уже за рулем автомобиля, на котором еще долго проездила по ночным улицам в поисках Джейсона.

Но найти его в тот вечер так и не удалось.

На следующее утро он позвонил, раскаявшийся и непрестанно извиняющийся. Он шептал в трубку, стонал, даже пел ей, его оправдывающийся голос проникал в уши, пролезал по венам до самых незащищенных глубин естества.

– Послушай, Паула, я даже и в мыслях не держал, что все может так выйти, – шептал он, – поверь мне. Я просто решил, что не нужно тебе прятаться от кого бы то ни было, вот и все.

Она бездумно слушала его слова, не особо в них вникая. Это был последний день перед рывком, и она не могла позволить себе расстраиваться. А он все продолжал лить в телефон поток покаяний и жалоб, словно его одного обидели и огорчили, и Паула почувствовала, как в ней начинает нарастать раздражение: неужели же он ничего не понимает, неужели он не отдает себе отчета, что это значит – посмотреть в лицо своему поражению? Да к тому же еще через тарелку р макаронами? Она оборвала его посреди лирического отступления на тему очередной серфинговой легенды пятидесятых, про все напасти, которые выпали на его долю со стороны соперников, жены-кровопийцы и ужасного отката на Ньюпортском побережье.

– Ты что же, – резко прервала его она, – считаешь, что защитишь меня? Так, что ли? Если так, то имей в виду – я не нуждаюсь ни в твоей» ни в чьей-либо еще помощи…

– Паула«. – голос в трубке был сама вкрадчивость, – Паула, не забывай» я же на твоей стороне. Мне нравится то, что ты делаешь. Я хочу помочь тебе, – он помолчал. – И защитить тебя тоже, конечно.

– Я в этом не нуждаюсь.

– Нуждаешься. Ты этого не видишь, но тебе это нужно. Ну, как ты не понимаешь: я же пытался напугать ее.

– Напугать ее? В – «Миске спагетти»?

В ответ он пробормотал так тихо, что она с трудом его расслышала:

– Да, – и добавил еще тише. – Я делал это ради тебя.

Было воскресенье, семьдесят восемь градусов, солнце пекло изо всех сил, туристы валили толпой. С десяти часов магазин работал не переставая, впрочем, ничего серьезного продано не было – шнуры, футболки, гетры, гольфы, пара иллюстрированных путеводителей по злачным местам Южного побережья, которые и безо всяких книг всем известны, но Джейсон простоял у кассы весь ленч и даже больше, пока мысли туристов не обратились окончательно к стаканчикам с мороженым, и они не принялись разъезжать вверх-вниз по улице на своих уродливых велосипедах. Он даже позвонил Маленькому Дрейку, чтобы тот на пару часов пришел помочь ему. Дрейк был не против. Он вырос в Монтесито, поседел в двадцать семь лет и теперь жил со своими престарелыми родителями, распоряжался их недвижимостью в центре города – практически это значило, что у него нет друга х дел, кроме как просиживать кресло в баре или шататься по магазинам, словно призрак покупателя. Так почему бы не припрячь его к работе?

– Ничего особого, – пояснил Джейсон, стараясь говорить погромче, чтобы заглушить работающий телевизор. Он откинулся на высокую спинку стула и откупорил первое за день пиво. – Все по мелочи, но много возни. У меня тут один хлыщ уже купил было доску «Al Merrick» – дело было уже на мази, но что-то его спугнуло. Может быть, мамочка стырила его кредитку, не знаю.