Гарри Грей - Однажды в Америке

Я влез под одеяло. Сладкая дрожь подкатила к моему горлу. Она была здесь. Она прижалась ко мне ближе. Она обвила меня всем телом. Она прошептала:

— Привет, Тутси.

Я лежал, испытывая одновременно печаль и счастье. Она запустила пальцы в мои волосы. В ее объятиях я чувствовал себя в полной безопасности. Я словно находился в чистом и святом убежище.

Она промурлыкала:

— Тутси, скажи что-нибудь.

Единственное, что я мог придумать, было:

— Ева, я люблю тебя.

Она вздохнула и больше не задавала никаких вопросов.

Я заставил Еву бросить свои танцы, и почти все дни мы проводили вместе. Я наслаждался ее обществом. Я никогда не думал, что смогу чувствовать себя довольным и счастливым с одной женщиной. Но теперь это было так. Мне нравилось покупать с ней одежду и все, что ей хотелось иметь.

Мы вместе ходили в театры, клубы, рестораны, на скачки. Чем больше я ее узнавал, тем больше испытывал к ней искреннего восхищения и уважения. У нее был своеобразный склад ума. Она ничему не удивлялась. Она везде чувствовала себя как дома. Она знала все на свете. Ко мне она относилась с нежностью и страстью. На других она смотрела немного свысока, и это было отличительной чертой ее характера. Мне нравилось, как она одевалась. В любом костюме она выглядела безупречно.

Меня мало волновала ее прошлая жизнь. Она тоже никогда особенно не интересовалась моей. Я настоял на том, чтобы она перестала носить свои нелепые резиновые подкладки. Она объяснила, что надевала их только ради работы.

В течение нескольких месяцев после поездки в Чикаго не происходило ничего важного. Потом мы получили известие, что Сальви и его партнер Вилли создают проблемы для профсоюза. Мы отправились в их штаб-квартиру в «Райский сад». Они вели себя вызывающе. Они не хотели ничего слушать.

Это произошло через несколько дней. Сальви полез на рожон. Он отправил в больницу Джимми, профсоюзного представителя, поранив его ножом для колки льда. Нам «предложили» избавиться от Сальви и его партнера.

Я должен был увезти Еву из города по двум причинам: во-первых, я не хотел, чтобы она оказалась как-нибудь замешана в мои дела в том случае, если бы операция с Сальви прошла не совсем гладко; во-вторых, ее присутствие действовало на меня слишком расслабляюще. Как-то раз она рассказала мне о своем доме и родителях, живших в Северной Каролине. Я дал ей две тысячи долларов и отправил ее навестить родных.

В тот же день мы отправились в «Райский сад», чтобы оценить обстановку. Заведение оказалось закрыто. На улице было слишком много прохожих, поэтому мы не стали взламывать дверь. Мы зашли в закусочную на углу и взяли себе сандвичи с картофельным салатом.

За едой я предложил:

— Косой мог бы съездить за Джейком и привезти его сюда вместе с отмычками.

— Верно, он поможет нам открыть эту чертову дверь. Мы подождем тебя здесь, Косой, — сказал Макси.

Косой недовольно проворчал, проглотил свой сандвич и вышел.

Через полчаса он вернулся вместе с Джейком Пронырой. На лице Проныры сияла широкая улыбка.

Мы вернулись вместе с Джейком к запертой двери.

Он вынул связку отмычек и приступил к работе.

— Эта чертова дверь закрыта изнутри, — прошептал Джейк. — В заведении кто-то есть.

Он вытащил перочинный нож и раскрыл тонкое длинное лезвие. Джейк стал ковыряться и ворочать ножом в замочной скважине. Мы услышали, как ключ упал на пол. После недолгих манипуляций с отмычками дверь открылась.

Когда мы вошли внутрь. Макс прошептал:

— Запри за нами, Джейк.

Внутри стояла кромешная тьма. Мы не видели ни зги. Я пошарил по стене в поисках кнопки или выключателя. Я нащупал на стене кнопку и шепнул об этом Макси.

Он сказал:

— Ладно, доставайте пушки.

Я нажал кнопку.

Вспыхнул свет. Мы стояли впятером в ярко освещенной комнате. Пять стволов смотрели в пол. В комнате царил хаос. На полу был распростерт Теодор по кличке Фэйри. Вокруг него разлилась лужа крови. Справа от него лежал Вилли Обезьяна. Его лицо было сильно избито. В кресле сидел Большой Майк с бейсбольной битой в руке. Я посмотрел на него внимательнее. Казалось, что он в стельку пьян. Я потряс его за плечо.

Он посмотрел на меня затуманенными глазами.

— Что случилось, Майк?

Макси потряс его снова.

Он ничего не отвечал. Он находился в шоке.

Макси отвесил ему хлесткую пощечину. Это привело его в чувство. Он выронил биту. Он начат плакать; крупные слезы потекли по его щекам. Плач перешел в рыдание.