Гарри Грей - Однажды в Америке

— Морга… Что ты сказал? — спросил Левша.

Эдди рыгнул с несколько озадаченным видом.

Макси рассмеялся:

— Это особый род надувательства; но ты зря тратишь на них время, Лапша.

— Лапша? — переспросил Левша. — Ты Лапша с Деланси-стрит?

В его голосе прозвучало уважение. Он повернулся к своему партнеру:

— Эй, Эдди, ты слышал про Лапшу Ножа и Макси? А тот парень снаружи, наверное, был Патси?

Его взгляд и поведение сразу изменились.

Я кивнул.

— Надо же, кто бы мог подумать? — удивился он. — А я-то думал, что говорю с парой каких-то сопляков.

В отрыжке Эдди тоже прозвучало уважение.

— Что вы делаете здесь, парни? — спросил Левша почтительным тоном.

— Берем дело в свои руки, — ответил я.

— Синдикат встал на сторону профсоюза? — с благоговением спросил Левша.

— Да, — сказал Макси.

— Да, — сказал я.

Эдди рыгнул.

— А вы зачем пришли сюда, ребята? — спросил я.

— Работать, — ответил Левша.

— Штрейкбрехерами, за восемь баксов в день? — спросил я насмешливо.

— Нет, мы получаем не восемь баксов в день, Лапша. Мы из благородных, [29] Благородный — лидер штрейкбрехеров (сленг). — ответил Левша.

— Из благородных? Это что еще такое? — спросил я.

— Благородные получают шестнадцать баксов в день. В общем, мы что-то вроде боссов над всеми остальными, — с запинкой пояснил Левша.

— Значит, вы самые крутые парни среди штрейкбрехеров? — спросил Макси.

— Да, нам поручают трудную работу, — ответил Левша.

Макси посмотрел на меня. Я кивнул. Нам обоим пришла в голову одна и та же мысль.

— Ладно, ребята, вы наняты. Шестнадцать баксов в день, — сказал Макс.

— А кто будет нам платить? — удивившись, спросил Левша.

Макс вынул из кармана пачку денег. Они вытаращенными глазами смотрели, как он отделил от пачки две сотенные купюры и протянул каждому по одной.

— Ну как, договорились? — спросил Макс.

— Еще бы, — ответил Левша. Они оба отблагодарили нас улыбкой. — И что нам нужно делать?

Макси взглянул на меня.

В этот момент Косой принес бутылки. Он поставил их на стол. Он вопросительно посмотрел на Левшу и Эдди.

Я сказал:

— Это двое — благородные; они работают на нас.

— Вид у них не очень благородный, — сказал Косой.

— Они — частные детективы, — объяснил я.

— Благородные детективы? — спросил Косой.

— Да, благородные детективы, — подтвердил я.

Макс откупорил одну бутылку от Джирата. Он разлил виски.

Я спросил:

— Выпьете с нами, Левша, Эд?

Оба с готовностью кивнули и подняли бокалы. Мы выпили.

— Виски что надо, — сказал Левша.

Эдди одобрительно рыгнул. Я смешал виски от Джирати с тем, что мы принесли с собой. Я использовал стаканы, чтобы перемешать их как следует. Я протянул по бутылке Левше и Эдди.

Я спросил:

— Вы сможете узнать благородных, если где-нибудь их встретите?

— Да, мы всех их знаем, — ответил Левша.

— Если увидите кого-нибудь из них при исполнении обязанностей, угостите их этим виски. В него подмешаны снотворные капли.

Левша улыбнулся:

— Хороший способ вывести их из дела.

— И преподать им небольшой урок, — сказал Макси.

— Большинство из них смоются, как только я скажу им, что в забастовку вмешался Синдикат, — заметил Левша.

— Хорошо, — ответил Макс. — Только вы сами, ребята, не смывайтесь, пока не сделаете свою работу. Без фокусов, — предупредил он.

— Хотите взять деньги обратно и заплатить нам после работы? — спросил Левша. Он был задет.

— Нет, все в порядке, мы вам доверяем, — сказал я.

Они направились к двери. Я крикнул им вслед:

— Загляните сюда ближе к вечеру.

Левша кивнул:

— Пока.

Эдди на прощание рыгнул.

Через некоторое время в приемной спало уже пятнадцать человек.

Я сказал Максу:

— Вся комната забита спящими ублюдками. Выглядит это дерьмово.

— Ладно, перетащим их туда. — Макс ткнул пальцем в соседнюю комнату. — Я позвоню Эду и скажу, чтобы он начал рассылать своих «зулусов» по улицам.

Он взял телефонную трубку. Я слушал, как Макси разговаривает с Эдди.

Пат и я перетащили из приемной половину спящей команды. Мы как раз наклонились, чтобы поднять следующего, когда дверь отворилась и над нами раздался голос:

— Какого черта?!

Мне редко приходилось слышать выражение столь искреннего недоумения.

Пат и я повернулись к двери. В комнате стоял крепко сбитый мужчина средних лет и с изумленным выражением лица разглядывал всю эту сцену: