Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 5. Любовь

Выяснили, и потом нам, славным их потомкам, вопя и стеная, строго-настрого заповедали: ни в коем случае!!... ни при каких обстоятельствах!.. никогда!!!..

Так что нет уж!.. Нафиг-нафиг!

* * *

Прошел еще месяц. Карнаев за это время совсем уже освоился. И с камерами («Какие еще камеры?.. А, ну да...»), и с компьютером. С компьютером он теперь общался постоянно. Как молодая царица с зеркальцем из известной пушкинской сказки. Просто не мог уже без него!

«Свет мой, зеркальце скажи, да всю правду доложи!.. Я ль на свете всех милее?.. Всех румяней и белее?..» — «Ты, конечно, спору нет!»

«Ты меня любишь?.. А за что?.. А что тебе во мне больше всего нравится?..» И т. д. и т. п.

Так-то он, может, и постеснялся бы и спрашивать. У самой Юли. Постыдился бы. А компьютера чего стыдиться? Чего его спросишь — то он и ответит. И, естественно, теперь с видеокартинкой, с изображением лица жены во весь экран, тающей от любви и нежно шепчущей ему оттуда, с экрана, свои пылкие и страстные признания. Причем настоящие признания, подлинные, сомневаться в которых не приходилось!

Хорошо-о!.. Так хорошо, что Карнаев уже даже и бояться как-то подсознательно начинал. Что слишком уж все как-то!... Не бывает так в жизни. Не бывает! Чтобы все только хорошо. Должно обязательно что-нибудь случиться! Непременно!

Да и в сказке ведь в этой проклятой все, в конце концов, плохо кончилось. Совсем не тем, на что царица эта глупая рассчитывала. В один прекрасный день зеркальце-то ей и выдало!..

Вот и мне так же, в один прекрасный день компьютер возьмет, да и скажет!..

Извини, мол, дорогой!.. Парень ты, конечно, хоть куда!.. «Всех румяней и белее, спору нет». «Но царевна все ж милее!» В смысле, Иван-царевич.

Как же он меня глубоко и сильно любит! А-ах!.. Тебе, мой милый, такие глубины даже и не снились. Они для тебя вообще недоступны! Разве можно его и твою любовь сравнивать. Смешно даже! Его гора-аздо больше!.. Гора-аздо!.. Сантиметров, этак, на пять как минимум. Так что...

Дорасти вот до него сначала. А чего мне от твоей «румяности»?!

Да ну!.. Бред... Я же контролирую ситуацию. Нет у нее пока на горизонте никакого Иван-царевича! Со своей огромной любовью. А как только появится, я сразу узнаю. И меры соответствующие приму. Так что до сравнений, даст Бог, дело вообще и не дойдет. У кого чего больше...

Можно же будет у нее и повыпытывать: а отчего?.. а почему?.. А что тебя, дорогая, не устраивает?.. А что надо сделать?..

То есть не у нее, конечно, а у ее компьютерного двойника. У модели. В общем, разберемся, я думаю. Возможностей — море. С этим чудо-компьютером. Дай Бог здоровья его создателям! Есть же у нас в стране умные люди! Есть!

Действительно, панацея от всех бед. От всех семейных проблем и неурядиц.

Нет лжи — нет сомнений. А нет сомнений — нет проблем. Вот она — нехитрая грамматика любви. Арифметика прочного семейного счастья. Уверенность!! Уверенность, уверенность и еще раз уверенность! Что ты любим! Что нет никаких Иван-царевичей! Равно как и королевичей и прочих принцев. Что есть только ты! Что один плюс один — это два! А не три и, уж тем более, не четыре и не пять. Тьфу-тьфу-тьфу!

Да ну, прямо!... Забиваю себе голову! Судьбу драчу. Действительно, накликаешь еще тут!.. А ну-ка?!..

«Юль, ты меня любишь?» ... Ну, то-то же!

* * *

Так продолжалось довольно долго. Пока однажды Карнаев совершенно случайно не обратил вдруг внимание на какую-то ма-аленькую такую единичку в левом верхнем углу экрана. Малю-юсенькую-премалюсенькую!..

А это еще что? Была она раньше? Чего-то я не замечал... Может, просто внимания не обращал?..

— Эй, что это там за единичка в левом верхнем углу экрана? — небрежно обратился Карнаев к компьютеру.

— Режим работы, — бесстрастно проинформировал его тот. (Голос ему, что ли, сменить?.. — лениво подумал Карнаев. — Надоел мне этот его баритон.)

— Что это такое? Какой еще «режим»? — зевнул Карнаев, собираясь уже отключаться. (А, понятно... Бред какой-то... Что-то техническое...)

— Существует два режима работы, — начал монотонно перечислять компьютер. Карнаев опять зевнул. — Первый и второй. По умолчанию включается первый. Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели.

— Что? — Карнаев так и застыл с раскрытым ртом посередине своего зевка. — Что ты сказал? Что он характеризует?

— Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели», — равнодушно повторил компьютер.

— Какой еще «уровень»?! — судорожно выпрямился в кресле Карнаев. — Что это значит?! А сейчас она мне что, разве не всю правду говорит?!