Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение

Что ж, — криво усмехнулся Юртаев, подходя к кровати, — если я заключил тогда сделку с дьяволом, то, надо признаться, я не прогадал. По крайней мере, пока. Сделка оказалась удачной.

А с другой стороны, а чего там? Это Альбинка мужа предала — ее грех, с нее и спрос, а я-то чего? Я вообще тут сбоку-припеку. Ну перевел деньги, ну и что? Кто он мне, этот ее муж? Сват-брат? Да никто! Так что я-то уж, во всяком случае, никого не предавал. А что деньги украл... Ну, украл, а кто бы в этой ситуации не украл? Кто?!

Не такой уж он и страшный, этот грех, да и замолил я его уже сто раз — сколько бабла на монастыри и храмы одни пожертвовал, это уму непостижимо! Чуть ли не столько же, а то и больше. Да...

Он, зевая, присел на край кровати и осторожно, чтобы не разбудить спящую жену, залез под одеяло.

* * *

— Витя!.. Витя!.. Проснись!

— А?!.. Что?!.. — Юртаев почувствовал, что кто-то трясет его за плечо.

— Витя, просыпайся, пожалуйста! Ну, пожалуйста! — плачущим голосом причитала жена. Казалось, что она находится на грани истерики.

— Что?.. Что такое?.. — забормотал спросонья Юртаев, постепенно приходя в себя.

— Мне кошмар приснился, ты не представляешь! — глаза у женщины были совершенно безумные. — Как будто я спускаюсь по какой-то лестнице, висящей в пустоте. И потом срываюсь и падаю вниз. Мне так страшно! Так страшно! — жена заплакала и, дрожа всем телом, крепко прижалась к мужу.

— Ну-ну-ну!.. Ну, не плачь, что ты! — Юртаев тихо гладил перепуганную женщину по голове. Он чувствовал, что в груди его образовался какой-то чудовищный ледяной ком. — Это просто сон. Сон...

* * *

— Ну и как, Юль? — дня через три вскользь поинтересовался Юртаев у своей супруги. Они как раз только что встали и собирались завтракать. — Больше тебе кошмаров не снится?

— Каких кошмаров? — непонимающе уставилась на него жена.

— Ну, помнишь, тебе на днях лестница какая-то снилась, — пояснил Юртаев, силясь улыбнуться. Губы не слушались. — С которой ты падала. Больше не снится?

— Нет, — после еле заметной паузы ответила супруга и отвела глаза. — А чего ты вдруг вспомнил?

— Так... — опять изо всех сил попытался улыбнуться Юртаев. — Так... Слушай, ты боишься больших насекомых? Клопов там всяких, личинок?..

— Боюсь...

— Я тоже.

Он повернулся и, фальшиво насвистывая, стал заваривать себе кофе.

* * *

И спросил у Люцифера Сын:

— Что такое иконы?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Ничто.

Из дневника Сына Люцифера

«Твердо держите в душах ваших... дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину... Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо, как повелел тебе Господь, Бог твой».

Второзаконие, 4:15-16.23

Ты — часть этого мира. Ты — все. И все — ты. Ты — во всех.

Хорошая погода — это ты. Ветер — это ты. Солнце — это ты. Звезды — это ты. И вся Земля, все люди — это тоже ты.

Твоя любимая любит другого и радуется, глядя на него, любуется им? — и ты радуйся вместе с ней и любуйся вместе с ней. Слейся с ней! Испытай ее чувства. И чувства ее избранника. Сейчас они пойдут и будут любить друг друга и наслаждаться друг другом — и ты наслаждайся вместе с ними. Ты — часть их, и они — часть тебя. Смотри на лицо ее и впитывай ее счастье, ее радость. Это и твое счастье, и твоя радость. Какая разница, с кем она? Он — это тоже ты. С кем бы она ни была — она все равно с тобой. А ты с ней. Она не может ускользнуть от тебя, как не может выйти за пределы этого мира. Ты — во всех ее любовниках, во всех мужчинах.

Во всех мужчинах мира. И во всех его женщинах. Их наслаждение — это и твое наслаждение тоже.

Разум — часть мира, часть вселенной, ее порождение. И значит, вселенная разумна.

Бог — это мир. Ты — часть мира, часть вселенной, и значит, часть Бога. Другого Бога нет, как нет другого мира и другой вселенной.

Бог — это ты. И ты — это Бог. Все — во всем.

И настал шестьдесят шестой день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Можно ли построить рай на земле?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Можно. Только он будет очень хрупок, этот рай. Ведь строить его придется из стекла.

«И не войдет в него ничто нечистое».

Откровение Иоанна Богослова

(Апокалипсис)

«Nihil supra Deos lacesso».

(«Ни о чем больше я не прошу богов» — лат.)