Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 6. Развлечение

И сказал Люцифер:

— Люди безжалостны и жестоки. И они не умеют прощать.

«Omnia fanda, nefanda, male permixta furore. Iustificam nobis mentem avertere deorum».

(«Добро и зло — все смешалось из-за нашей преступной ярости, и боги отвратили от нас свою благосклонность». — лат.)

Катулл, «Свадьба Пелея и Фетиды»

Ну что, — Бархатов в сотый раз перечитал договор, — черным по белому написано: «7 июля». 7 июля — завтра.

Он снова вспомнил подробности своего визита в это проклятое агентство.

«Да мы!.. Да Вы что!.. Да две недели — это крайний срок!..» Впрочем, две недели еще не прошли. Завтра — последний день. Черт бы их побрал, с этими их обещаниями! И я, как дурак, повелся! Поверил, что и правда!..

Бархатов до боли сжал кулаки.

Волшебники, мать их! Врачеватели хреновы! Человеческих душ. Ну, вот он я! Врачуйте! Пользуйте. Черт!! Черт, черт, черт!

Ему за эти две недели стало только хуже. Хотя до этого, казалось, что хуже уже некуда. Оказывается, есть куда. В него заронили надежду. И он просто не знал теперь, что будет делать, если завтра вдруг... Да нет, лучше об этом и не думать. Это будет настолько ужасно!.. Прямо хоть в петлю!

Он живо представил себе, как он завтра звонит, а ему вежливенько так сообщают: «Извините, но мы Вам помочь не можем». Или что-нибудь в этом роде. «А деньги мы Вам вернем, не переживайте!»

Да уж, за что — за что, а уж за деньги-то он переживать тогда точно не будет. Поскольку они ему, по-видимому, больше вообще никогда не понадобятся! Он просто повесится тогда от отчаяния!! Или из окна выпрыгнет!

Бархатов опять ярко, в красках вообразил себе, как она сейчас!.. как эта сука!.. тварь эта!! с этим своим хахалем!.. и заскрежетал зубами от непереносимого унижения и бессильной ярости. Вот странное дело! Он вроде и не любил уже особенно свою жену, в постели у них последнее время не все ладилось, но стоило ей уйти, бросить его — и все словно перевернулось. Она вдруг снова стала для него самой желанной и привлекательной женщиной на свете. Он бы ну все, наверное, отдал, лишь бы только она вернулась! Лишь бы избавиться от этого чудовищного, гнетущего чувства собственной никчемности и неполноценности. Может, он и сам бы ее потом через неделю прогнал, когда бы она ему опять надоела. Но пусть бы сейчас она вернулась!..

И мысль, что это совершенно нереально и невозможно, сводила его с ума, доводила буквально до исступления. Сознавать, что он ей теперь абсолютно не нужен, у нее теперь своя собственная жизнь, и она там, судя по всему, вполне довольна и счастлива, была совершенно невыносима.

«Все бы он отдал»! — Бархатов вскочил и в бешенстве отшвырнул в сторону ни в чем не повинное кресло. — Ничтожество!! Урод! Да кому ты нужен!! Кому оно нужно, это твое и «все»!?!

* * *

— Да, здравствуйте... Это Бархатов говорит, насчет договора... Что?.. Можно подъезжать?!.. Конечно!! Когда?.. Да когда хотите, хоть сейчас!.. Да, да, через час буду! Даже через сорок пять минут!.. А, обед... А когда тогда?.. В два?.. Ну, хорошо, в два. Конечно, обязательно... Да нет, что Вы, не опоздаю. Ровно в два!.. Ну все... До встречи.

Обед у них, видите ли!.. — сам даже вряд ли понимая толком, что он говорит, горячечно бормотал Бархатов, быстро качаясь в кресле и чувствуя, как неистово колотится у него сердце. — Тут у человека вопрос жизни и смерти, можно сказать!.. Ч-черт! «Приезжайте!» При-езжайте!.. Приез-жайте!.. При-ез-жайте!.. При-ез-жай-те! — он с наслаждением перекатывал это слово во рту и словно пробовал его на вкус. — Неужели?!.. Неужели действительно что-то получилось! Интере-есно... Что же?

Бархатов и сам не знал, что он ждет, но ожидание было очень волнующим и острым. Мысль, что он сейчас узнает что-то новое о своей жене (он даже в мыслях не называл ее пока бывшей), о ее нынешней жизни, о хахале ее об этом — да наверняка! это же детективное агентство! наверняка они что-то разнюхали! — просто обжигала!! Бархатов, правда, так до сих пор и не понимал, что это ему даст и как поможет, но предпочитал пока об этом не думать. Там видно будет! Пока он думал и мечтал только об одном. Как бы утолить свое распаленное, взбудораженное донельзя, до крайних пределов любопытство. Жажда узнать, наконец, о своей жене и о ее новом мужчине хоть что-то конкретное была уже попросту нестерпима.

Господи! Целых два часа еще ждать! Целых два часа!!

* * *

— Здравствуйте, Анатолий Владимирович! — знакомый уже Бархатову по прошлому посещению директор агентства, приятный, изящный мужчина лет сорока, привстал, протягивая Бархатову руку. — Присаживайтесь, пожалуйста.