Андрей Шляхов - Невероятные будни доктора Данилова - от интерна до акушера

— Я теряюсь от такого обилия вопросов, — вздохнул Данилов. — А заявление вам Люся передала?

— Я порвала и объяснительную, и заявление!

— Жаль, — Данилов снова вздохнул. — А я только нашел себе непыльную работенку в нашей поликлинике! Там очень вежливый главный врач. Мне он понравился. Никогда не тыкает подчиненным и не хамит им. Весьма достойный человек!

— Да катись ты к…! — назвав один из самых распространенных, известных всем в России адресов, который тем не менее нельзя найти на карте, Елена Сергеевна отсоединилась.

— Года меняют лица… — сказал трубке Данилов. — Или как там было у классика?

— Ту-ту-ту… — отвечала трубка.

Данилов нажатием кнопки отключил ее, положил на пол рядом с диваном и снова заснул.

Проснулся он через три с половиной часа, свежим и бодрым, впору снова на работу идти.

«Что теперь будет с работой? — подумал Данилов. — Однако — ситуация».

Вспомнив, что сегодня на полусуточной двенадцатой бригаде работает Эдик, он решил попозже вечерком, около половины двенадцатого, позвонить ему.

— Володя! Обед на столе! — позвала Светлана Викторовна.

На кухне Данилова ждала лазанья.

— Давно мы не ели итальянской еды! — радостно потирая руки, Данилов сел за стол и схватил в руки вилку с ножом.

По размеру лазаньи было видно, что перед ним не разогретый полуфабрикат, а приготовленное матерью блюдо. Светлана Викторовна обожала делать всяческие начинки.

— С чем сегодня? — с видом истинного гурмана осведомился Данилов.

— Телятина и грибы, — ответила мать.

— М-м-м! — подобно дирижеру, начинающему концерт, Данилов взмахнул приборами над тарелкой.

— Добавки? — спустя три минуты предложила Светлана Викторовна.

Сын молча кивнул, не имея никакой возможности говорить с набитым ртом…

За кофе Светлана Викторовна не выдержала и поинтересовалась:

— Володя, зачем тебе звонили с работы?

— Напутал с картами вызовов, — соврал Данилов, не желая начинать долгого разговора, чреватого появлением головной боли. — Записал не то и не туда.

— А кто звонил?

— Диспетчер Сиротина.

— Такая настырная! — Светлана Викторовна осуждающе поджала губы. — Я говорю, что ты только что лег спать, а она мне: «Будьте любезны, разбудите Владимира Александровича». Слушай, а откуда она знает, как меня зовут?

— Кто ж на подстанции не знает, как тебя зовут? — развел руками Данилов. — Я же постоянно о тебе рассказываю!

— И что же ты рассказываешь?

— Например, про то, как вкусно ты готовишь!

— Льстец и лгун! — припечатала Светлана Викторовна, но дальше продолжать разговор не стала — вот-вот должен был начаться один из множества ее любимых сериалов.

Как только на кухне заработал телевизор, Данилов отправился в свою комнату с недопитой чашкой кофе. История двух родных сестер, разлученных с рождения, которым по замыслу коварных сценаристов, было суждено встретиться не раньше сто пятидесятой серии, не интересовала его совершенно.

Однако посмотреть какой-нибудь фильм хотелось. Из своих, любимых. Данилов порылся в своей фильмотеке и остановился на старой доброй «Касабланке».

Когда Рик вместе с Луи скрылся в тумане, сказав: «Я думаю, Луи, это начало прекрасной дружбы», Данилов переключил телевизор на один из каналов, где как раз передавали сводку спортивных новостей, а после прогноза погоды вышел в коридор, за мобильником, который так и остался лежать в сумке. По пути заглянул в комнату матери, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Вернувшись к себе, включил телефон и нашел в записной книжке номер Эдика.

— Вова, приветствую! — в голосе Эдика сквозило удивление.

— Привет! Я не очень поздно?

— Да нет, я поужинал и сижу, балдею под соул.

— Как дежурство?

— Нормально! — тоном старого морского волка доложил Эдик. — Астматический статус, некупируемая мерцалка, ножевое ранение грудной клетки с пневмотораксом и еще так, по мелочи.

— А как там дела на подстанции?

— О! — вдохновился Эдик. — Я сам не застал, по вызовам мотался, но Валька Санникова рассказывала, что Новицкая устроила с утра натуральный Перл-Харбор…

— Чего устроила?

— Перл-Харбор! Разгром!

— А, понял. Кого громили?

— Кочергина.

— Сильно?

— В куски порвала, говорят. Потом, говорят, Кочергин к Сыроежкину уехал. То ли на взбучку, то ли за поддержкой. Короче — все говорят, что быть у нас новому старшему врачу.

— Кому — не говорят?

— Из своих обсуждаются две кандидатуры — ты и Федулаев.