Венди Холден - Нелады со звездами

— Мадам Грейс, — мягко запричитала Мария, гладя Грейс по спине, словно котенка. — Зачем вы плакать?

Но на самом деле Мария обо всем догадывалась. Она не ошиблась относительно мужчины с фотографии. Как она и предполагала, для Грейс все кончилось печально. К счастью, это произошло гораздо быстрее, чем она опасалась. Однако победа одержана лишь наполовину. Теперь необходимо добиться, чтобы Грейс взяла однофунтовую монету, которую наполнил своей любовью ее клиент. Только тогда заговор начнет действовать. Мария украдкой взглянула на разделочный столик, убеждаясь, что монета все еще лежит на месте.

Медленно подняв лицо, Грейс провела рукой по мокрым щекам.

— Мария, извините, — шмыгнув носом, сказала она.

С трудом поднявшись на ноги, Грейс увидела, что на этой неделе прядь на голове домработницы выкрашена в ярко-синий цвет. Помимо воли в уголках ее губ задрожала улыбка.

— Вам есть плохо, мадам Грейс…

— Ничего, пустяки.

От этих слов в голове у Грейс загудело. Она с трудом взяла себя в руки, но от этого усилия протестующе завопили все нервные окончания. У нее кружилась голова. Ныли все кости.

Удивленно подняв бровь, Мария приложила холодную ладонь ко лбу Грейс.

— Мадам Грейс, вы есть очень горячий. По-моему, вы есть больна.

Только сейчас Грейс обратила внимание на то, что у нее болит горло. Простуда? Грипп? Психосоматический стресс? Или, учитывая послужной список Реда, еще какие-нибудь немыслимые ужасы?

— Да нет же, я совершенно здорова, — слабо возразила она.

Но Мария, решительно обняв ее за плечо, потащила в спальню. Грейс поймала себя на том, что у нее звенит в голове. Когда она ела в последний раз?

— Когда вы есть в последний раз? — спросила Мария.

— Зачем вы суетитесь вокруг меня? — прохрипела Грейс пять минут спустя, когда Мария, застелив кровать свежим бельем, предложила ей лечь. — Честное слово, со мной все в порядке.

Однако Мария стояла на своем, и когда прохладные простыни больно прижались к ее зудящему, горящему телу, Грейс сквозь сонный туман, заволакивавший ее рассудок, и тяжесть, внезапно придавившую веки, поняла, что сказала неправду. Все, что она могла видеть, внезапно стало розовым и таким ярким, что Грейс вынуждена была зажмуриться. Ах да, это книга, лежащая на ночном столике. Яркая обложка сигнального экземпляра. Прищурившись, Грейс разобрала название: «Заговоры и одинокая девушка». Ну конечно, это книга Элли. «Заговор, как заставить его позвонить тебе». Ванна, наполненная желудями и листьями. Сидр. Телефонный звонок. Если бы только она ничего этого не делала. Если бы только она оставила все как есть!

— Если бы только существовал заговор, — пробормотала Грейс, — снимающий боль.

А также чувство стыда. Но в настоящий момент это казалось второстепенным.

Когда Грейс через несколько часов или мгновений открыла глаза, перед ней стояла Мария. У нее в руке был стакан.

— Пейте.

— Это волшебство? — пробормотала Грейс.

Прикосновение холодного стакана к пальцам оказалось чуть ли не болезненным.

Мария кивнула.

— Это есть лучший заговор, который я знать, чтобы облегчить ваша боль.

— Но вкус у него как у виски.

Улыбнувшись, Мария взяла у нее стакан и на цыпочках прошла к двери.

— Я скоро вернуться, — прошептала она.

Внезапно что-то вспомнив, Грейс с трудом приподнялась на локте.

— Мария, — прохрипела она, — на столе в кухне лежит ваша однофунтовая монета. Не забудьте ее взять.

От двери донесся вздох.

— Хорошо, мадам Грейс.

— Просто Грейс, — пробормотала Грейс, падая на кровать.

Ее голова пушечным ядром врезалась в подушку, и начался первый кошмарный сон, в котором светловолосые женщины с пышными бюстами купались в море черной икры и пакетов с дорогими покупками.

— Ну, ты собираешься когда-нибудь ответить на звонок? — рявкнула на Таркина Белинда, когда у нее на столе пронзительно заверещал телефон.

Неужели этот недоумок ждет, что она будет снимать трубку? Особенно теперь, когда у нее возникли определенные проблемы. Если рука у нее и не сломана — а в больнице настаивали, что никакого перелома нет, — то болит она все равно как сломанная.

— Вас хочет видеть главный редактор, — доложил Таркин, кладя трубку.

Белинда с ненавистью посмотрела на него. Не прозвучали ли в его голосе злорадные нотки надежды? Он надеется, что ее разорвут на части? Что ж, его ждет глубокое разочарование.

— Ой, какое совпадение! — просияла она. — Я как раз сама собиралась идти к нему.