Анатолий Иванов - Вечный зов. Том I

В тот день к вечеру заходила гроза, небо рвало частыми молниями. Багровые вспышки без конца обливали каменные громады Звенигоры. Под порывами ветра зловеще гудела тайга.

Место постоянных встреч Федора и Анфисы было недалеко от деревни, в глухом таежном овражке. Там Федор построил небольшой балаганчик, застелив землю кусками старой, рваной кошмы, закидав сверху сосновыми лапами.

В тот день Анфисы в Михайловке не было, накануне ушла она с матерью в соседнюю деревушку Казаниху, к какой-то роженице, — мать Анфисы приучала дочь к своему ремеслу. Однако Федор, захватив из дома дождевик, зашагал к балагану. Шел по лесу и угрюмо думал: «Среда сегодня. Пущай Анфиска не явится только! Пущай не явится…»

Он знал, что зря распаляет себя, что Анфиса придет, прибежит, чего бы ни случилось. Но, подойдя к балаганчику, остолбенел: Кирюшка Инютин торопливо уничтожал их с Анфисой убежище — раскидывал с яростью сосновые лапы, выдергивал и разбрасывал тонкие жердочки.

— Ах ты сволота! — крикнул Федор, в два прыжка оказался возле Кирюшки, одной рукой схватил его за отвороты пиджака, другой ударил в подбородок.

Кирюшка не отлетел прочь, он осел, упал на колени.

— Это… когда ж ты выследил нас тут? Как сумел?!

— Федор, Федя! Брось ты ее! Оставь ты ее! — повизгивая, как щенок, жался к его ногам Инютин.

Федор в ярости пнул его, хотел пнуть еще раз, но из кустов выскочила Анфиса, растрепанная, вся потная, грязная, будто, напарившись в бане, она тут же вывалялась в дорожной пыли.

— Федор, Федя! — выкрикнула она и упала, обессиленная, на траву. — Там, в Казанихе… Кафтанов сам… И Зиновий! В Казанихе-то! А у нас в деревне — Кружилин с этим, с Алейниковым! И Панкрат Назаров… Панкрат-то Назаров!.. — Она загнанно дышала, ловила ртом воздух. Федор и Кирюшка, не в силах что-либо понять, испуганно топтались вокруг нее.

— Что в Казанихе? Говори толком! — крикнул Федор.

— Кафтанов там… И конный отряд с ним, человек полета, однако, али больше — не знаю. Прискакали в Казаниху, тамошнего сельсоветчика из избы вытащили и прямо у крылечка… господи, прямо у крылечка — шашками! И бабу его, которая на сносях… Схватки у нее начались уже, а ее тоже за волосы выволокли вместе с маткой моей. «Помогаешь новому сельсоветчику-кровососу народиться?!» А я воду на кухне грела. В окошко едва успела выскочить…

И Анфиса, распластавшись на траве, зарыдала, забилась в истерике. Федор и Кирьян стояли рядом, оглушенные, еще не зная, как понять слова Анфисы, что делать. Все яростнее громыхал гром над головой, со свистом хлестали молнии, но ветер поутих вроде, дождя не было.

Михаил Лукич Кафтанов с полгода как исчез куда-то с Огневской заимки. И Ванька-братец с ним исчез. Ни слуху ни духу об них не было, и вот — объявились.

— Анфиса, Анфиса, — нагнулся Кирьян над девушкой, погладил ее по плечу, — ты не плачь, не надо…

— Ну-ка, рассказывай все по порядку, — присел с другого боку Федор. — Что они… с матерью-то?

— Мама, мама, ма-ама-а! — выла Анфиса, болтала головой, билась лбом об землю, космы ее волос хлестали по траве. Потом вскочила на колени, в глазах ее и без того горел безумный огонь, а при вспышках молний они казались совсем страшными, звериными какими-то. — Что же вы сидите?! Они, Кафтанов и Зиновий и все конники, к нам… в Михайловку скачут, наверное, уж! Кишки, грят, Назарову надо выпустить! И Кружилину с его дружком… Кто-то сказал им, что они в Михайловке.

Кружилин и Яков Алейников действительно вчера приехали в Михайловку по каким-то хлебным делам, долго ругались с председателем сельсовета Панкратом Назаровым, на сегодняшний вечер назначили собрание-сход, но, слышал Федор, отменили из-за непогоды, перенесли на завтра.

— Можа… А можа, они уж в Михайловке? — произнес Кирюшка.

— А Ванька наш, интересно, тоже с ними? Не видала?

— Ежели… ежели не предупредите, изрубят же их! Как мою мамку, как… Прокляну тогда вас обоих!

И, поднявшись, пошла, шатаясь, в сторону деревни. Кирьян и Федор двинулись следом. Потом Анфиса побежала. Побежали невольно и они.

В тот непогожий вечер ни он, Федор, ни Анфиса, ни Кирюшка Инютин не понимали, конечно, что происходит, отчего скрывавшийся где-то Кафтанов неожиданно объявился вдруг, да не один, а с бандой. Лишь позже, когда очнулся от беспамятства Федор в Шантарской больнице, узнал он, что в конце мая по всей Сибири вспыхнул белочешский мятеж, что Советская власть пала во всех крупных городах, стоящих по железной дороге.