Дуглас Кеннеди - Карьера

— Весь день мистера Шуберта расписан, сплошные встречи. Но он был бы рад увидеться с вами за ужином в «Баули Бейкери» в девять. По адресу…

— Я знаю, где находится ресторан, — перебил я, вспомнив, как мы с Лиззи однажды пообедали в этом заведении, где цены оказались непомерно вздуты.

«Баули Бейкери» находилось в Трибеке — всего лишь десять минут ходьбы пешком от квартиры Джерри. Я прибыл в девять. В ресторане имелось не больше десяти столиков, меня проводили к тому, что был заказан на имя Джерри Шуберта.

В девять пятнадцать он так и не появился, и я старательно отказывался от предложений официанта «выпить что-нибудь перед ужином».

Боже, пару месяцев назад ужин за шестьдесят пять долларов с носа казался пустяковой тратой!

Я орудовал кредиткой, точно жалкой двухдолларовой фишкой для покера, и даже не беспокоился о финансовых последствиях. Когда дело доходило до денег, я был не просто беспечен, а совершенно безалаберен — бездумно сорил деньгами. Ни разу не задумался, что же будет дальше — после очередной сделки, нового костюма от дизайнера, следующего обеда от популярного шеф-повара в супердорогом ресторане…

Вот это и есть настоящий идиот: тот, кто настолько стремится пробиться в жизни, что теряет все преимущества, которые дарит победа…

— У тебя грустный вид, Нед.

Отрываю взгляд от меню и вижу Джерри.

— Просто задумался, вот и всё, — оправдываюсь я.

Подали напитки. Поднимаю бокал «перрье»:

— Джерри, даже не знаю, как благодарить…

— Аллен, ради бога — не стоит загружать меня чувством признательности. Чувствую себя прямо святым.

— Ну ладно… а если я скажу, что ты спас мою жопу?

— Ты сам прикроешь свою задницу, Аллен. И знаешь почему? Потому что ты — прирожденный продавец. Такие, как ты, всегда выкарабкиваются.

— Даже если им пытаются загубить карьеру?

— На твоем месте я бы не особенно переживал из-за Петерсона.

— Джерри, он же просто терминатор! Не успокоится, пока меня не доконает!

— Говоришь, Тед работает на «Джи-Би-Эс»?

— Да, возглавляет отдел по закупке рекламы.

— Хочешь, я с ним переговорю насчет тебя?

— Лучше пусть он сдохнет.

Джерри мрачно хохочет:

— Ну, подобных услуг мы не оказываем. Но у мистера Баллентайна наверняка имеются знакомые в руководстве «Джи-Би-Эс». У мистера Би знакомые есть везде. Уверен, стоит нам позвонить нужному человеку — и Петерсона попросят успокоиться. Готов поспорить, в «Джи-Би-Эс» даже не знают, что он затеял.

— Спасибо за предложение, но думаю, что нанесенный им ущерб невозможно возместить. Ну, то есть Айван же умер, я тоже мертв, — по крайней мере, для компьютерного бизнеса.

Джерри всматривается в стеклянистую поверхность мартини и спрашивает:

— А что тебе больше всего нравится в продажах?

— Заставлять других соглашаться.

— А для тебя принципиально, что именно продавать?

— Вовсе нет. Если продаешь, то товар не важен, главное — убеждать. А потому если только товар не противозаконен, я готов им торговать.

— Рад слышать.

— То есть?

— Потому что мы вряд ли предложили бы тебе торговать незаконным товаром. Напротив, любой на Уолл-стрит подтвердит, что речь идет о весьма популярной штуке…

— Извини, — перебиваю приятеля, — кажется, я не улавливаю…

Шуберт отрывает взгляд от выпивки и сардонически ухмыляется:

— Ты еще не понял?

— Не совсем…

— Ну хорошо, перейдем ближе к делу. Тебе нужна работа?

Джерри Шуберт оказался мастером нагнетать напряжение. Взорвав небольшую информационную бомбу с предложением по работе, тут же заявил, что вести деловые переговоры прежде, чем подадут десерт, — не в его правилах. Жесткий, но тонкий ход: Джерри выигрывает, независимо от того, стану ли я в отчаянии блефовать показным равнодушием или же немедленно ухвачусь за пряник, которым меня поманили.

Конечно же, я находился в полном отчаянии. Хотя и понимал: меня проверяют. Проведя значительную часть прошедшего дня за изучением вдохновляющих скрижалей Баллентайна, вспомнил несколько абзацев из «Зоны успеха», в которой Великий Вдохновитель сообщал: отчаяние — слабость, смертный грех для бизнеса. Вот так он об этом писал:

«Никогда не давайте противнику понять, что думаете, будто сражаетесь, пребывая в безвыходном положении.

Представьте такую безнадежную ситуацию: до конца последнего тайма остается всего лишь полминуты, третья подача, на своей тридцатиярдовой вы за отметкой 14–10.