Дуглас Кеннеди - Карьера

— Невис? — уточняю я у одного из членов команды.

— Единственный и неповторимый, уважаемый!

Лиззи обращает ко мне лучащееся улыбкой лицо:

— Прощаю. Здесь — настоящий рай. Комната — в самой глубине пансионата, вдали от шумного центра. Окна выходят на пляж, открывая перед нами полную панораму Атлантического океана.

Мы стоим на верандочке, нависающей над водой, и Лиззи тихо спрашивает:

— Кстати, уж не потому ли мы наслаждаемся роскошным видом на океан, что пришлось переплатить за неделю лишнюю тысячу баксов?

— Я хотел тебя порадовать.

— А бутылка «Дон Периньона» — твой очередной сюрприз? — уточняет жена, показывая на шампанское в ведерке со льдом, дожидавшееся нас в номере.

— Родная, сейчас же Рождество! — оправдываюсь я, вскидывая бутылку и вынимая пробку.

— А ты шикуешь, точно Дональд Трамп. И что дальше, Нед? Мне интересно.

Открываю пробку, наполняю два фужера, один протягиваю жене. И отвечаю:

— Второго января я стану новым редактором «Компу-Уорлда».

Лиззи вздрогнула, точно получила пощечину. Не такой реакции я ожидал…

— Хотел тебе рассказать…

— И давно ты это знаешь? — перебивает любимая. — Несколько дней? Недель?

— Ну, некоторое время, — беспомощно отвечаю я. — Просто боялся сглазить…

— Так значит, ты знал с самого начала!

— Клаус Крешгин взял с меня клятву, что я никому не расскажу!

Сказал — и тотчас же пожалел. Лиззи леденеет.

— Никому? Даже собственной жене? — возмущается она.

— Успокойся…

— Ни за что! Ты всегда так поступаешь!

— Как?

— Врешь!

— Лиззи, молчание вряд ли можно назвать обманом. Согласен, поступил неправильно, нужно было тебе сообщить…

— Как ты мог не поверить, что я сохраню информацию в секрете!

— Дорогая, я доверяю тебе…

— Нет, ты мне не доверяешь! Даже не считаешь нужным делиться со мной важными новостями о собственной жизни!

— Ты же знаешь, что это не так…

— Да пошел ты! — взрывается Лиззи, швыряет бокал с шампанским на терракотовые плитки пола и пулей вылетает из номера, на пляж.

«Вот кретин, урод, козел… так ничему и не научился?»

Лиззи сидит у кромки воды, отрешенно созерцая глубокий синий залив. Подхожу и присаживаюсь рядом. Жена не замечает моего присутствия. Взгляд всё так же неотрывно направлен на горизонт.

— Выпьешь? — И протягиваю Лиззи бутылку. Жена молчит. Наполняю бокалы, один ставлю на песок перед любимой.

— С Рождеством! — Я поднимаю бокал.

— Не шути, Нед.

— Извини.

— А тебе вообще-то нужен наш брак? — неожиданно спрашивает жена.

— Ну конечно же! Ты для меня — всё…

— Не знаю, Нед, насколько ты искренен. Ты никогда не бываешь открытым. Оплачиваешь безумные счета, а мне велишь успокоиться. Скрываешь от меня важную информацию, и я вынуждена подозревать, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы поделиться секретом.

Беру Лиззи за руку. Жена не вырывается.

— Милая, мне не хочется тебя терять…

Лиззи поднимает стоящий на песке бокал с шампанским и залпом его выпивает.

— С Рождеством, господин редактор! — безрадостно поздравляет она.

К вечеру между нами устанавливается напряженное перемирие. За ужином рассказываю жене о предложенном повышении, уверяя, что ничего против Чака не замышлял: всё придумал Креплин. Кажется, Лиззи не вполне верит моим словам. Беспокоится, как Чак отнесется к переменам, не сочтут ли меня в компании подлецом-заговорщиком, готовым ударить в спину. Называю предполагаемый оклад — и жена в радостном предвкушении, хотя и волнуется.

— Безумные деньги, — комментирует Лиззи.

— Разбогатеем.

— Жить станет проще.

— Гораздо. К тому же, как говорится, деньги дают свободу.

Солнечная безмятежность Невиса в конце концов вынуждает нас расслабиться, заставляет проводить остаток недели в праздности, просыпаясь не раньше десяти, завтракая на веранде, устраивать долгие прогулки вдоль побережья, поздними вечерами валяясь в кровати, избегая общества соотечественников, ужиная в одной из вонючих забегаловок (примитивных шалашей) на побережье, в которых подают омаров. Встречу Нового года отметили бутылкой шампанского и пьяным походом на пляж, где упали, запнувшись о песок, позволяя теплой воде залива омыть наши тела. Одежда промокла. Наплевать. Мы легли на спины, любуясь световыми спецэффектами ночного неба. После долгого молчания Лиззи произнесла:

— Вот если бы не возвращаться…

— Ну да…

— Нет, я серьезно. Предположим, мы послали бы прежнюю жизнь куда подальше. К черту карьеру, стрессы, бесконечный подхалимаж, бессонные от волнения ночи, коллекционирование лишнего барахла…