Рейчел Уорд - Числа. Время бежать

Перед тем как уйти, она обняла меня:

— Имоджен и Энн будут с тобой. А если вдруг что — сразу звони.

— Ладно, — ответила я. Признаюсь честно, когда она уходила, мне даже сделалось немного жалко. Мы, конечно, расходимся во многих взглядах — и, скорее всего, никогда не сойдемся, — но она хочет мне добра, это я теперь знала точно. Но я в любом случае, я должна была прежде всего думать о другом. Пока всё шло по плану. Мне осталось одно: рассказать им, что они хотят знать, а потом им придется выполнить свою часть сделки.

Привезти Жука.

Я выдала им в точности то, что они хотели услышать. Кое о чем, разумеется, умолчала. Не их свинячье дело, что там было у нас с Жуком. Это касается только нас. Но все остальное они получили плюс кое-какие «сведения» о людях с фотографий.

Все наши разговоры записывались на магнитофон, а потом они все это переписали на бумагу и дали мне подписать. Я подписала, даже не задумываясь. Это было частью плана, еще одним шагом в нужном мне направлении.

— Ну и когда я увижу Жука? — спросила я, подписав протокол.

— Тут сперва нужно кое-что уладить — его все еще допрашивают. Его увезли назад в Лондон, в Паддингтон-Грин.

— Погодите-ка минутку…

— Да все в порядке, солнышко. Я отвезу твои показания в Лондон, посмотрю, как там у них дела, и сразу вернусь. И Доусона привезу.

Выходит, еще несколько часов ожидания. И ничего с этим не поделаешь.

Они собрали свои бумажки, застегнули портфели и свалили. Выходя, пожали мне руку, будто мы какие деловые партнеры, блин. Хороший знак, подумала я. Они демонстрируют, что заключили со мной сделку. Теперь придется им доверять — а что мне еще остается?

Настало время обеда, Энн, жена настоятеля, принесла мне тосты с яичницей — в обертке из фольги они даже не остыли. Сама она со мной не ела, просто валандалась поблизости: можно подумать, чего-то ждет. И вот в конце концов она будто через силу выдавила:

— Джем, можно с тобой поговорить?

Я передернула плечами. Да пожалуйста, мне-то что.

Она подошла к двери и закрыла ее, мы остались в ризнице вдвоем, она и я. «Будет уговаривать меня свалить отсюда, я обуза ее мужу», — промелькнуло у меня в голове, вот только я ошиблась.

— Говорят… говорят, ты можешь сказать, когда кто умрет.

Лицо ее перекосилось, она настойчиво заглядывала мне в глаза.

Я пыталась не смотреть, но ничего не вышло: слишком упорно она искала моего взгляда. 08062010.

— Ну? — проговорила я, надеясь, что не услышу никаких вопросов.

— Я больна, Джем. Очень больна. Стивену я пока не говорила, так что, пожалуйста… не надо…

Когда имя настоятеля, ее мужа, слетело с ее губ, я вдруг стала относиться к нему не с такой нетерпимостью; даже подумала: может, я ошибалась на его счет. Да, он проживет еще тридцать с лишним лет, но годы эти будут не такими уж безмятежными. Будут тоскливые вечера, еда из забегаловок, вареные яйца — в одиночестве, в пустом доме.

— Видишь ли… мне очень нужно знать. Сколько мне осталось. Ну, чтобы все подготовить, чтобы у детей все было устроено, и у Стивена тоже.

— У детей? — Еще один шок.

— Ну они уже, конечно, не дети. Девятнадцать и двадцать два. Но я должна убедиться, что у них все в порядке, что выплачены кредиты за их учебу. Ну сама понимаешь. — Она, видимо, сообразила, что не понимаю, потому что снова нервически рассмеялась. — Ну, может, и не понимаешь; словом, мне будет легче, если после меня не останется недоделанных дел. Легче… не значит — легко…

Она смолкла.

— Я не могу вам сказать. Это будет нечестно.

— Однако ты знаешь.

Я закусила губу.

— Знаешь, — повторила она. — И нечего мне так бояться, верно? Ибо те, кто верует в жизнь вечную… — В уголках ее глаз заблестели слезы, грозя сорваться, покатиться по щекам. — Почему я не нахожу в этом утешения?

Вот уж этот вопрос точно не ко мне. Она немного посидела, погруженная в свои мысли. И тут я вдруг вспомнила про Бритни, про то, как она и ее родители выстояли во время болезни ее брата.

— Мне кажется, вы должны все ему рассказать, — сказала я.

— Стивену?

Я кивнула.

— Знаю. Я все время это откладывала. Во-первых, то, что держишь в тайне, не кажется таким уж реальным. Иногда мне удается убедить себя, что ничего такого нет, на час или около того — ну, скорее на несколько минут. Ну а кроме того, это разобьет ему сердце. — Голос ее дрогнул. — Я знаю, он любит поважничать, любит пристрожить, но у нас хорошая семья, крепкая. Как же он без меня-то?..

Она навалилась на стол и прижала платок к глазам, будто пытаясь удержать слезы там, внутри.