Рейчел Уорд - Числа. Время бежать

Он повел меня к себе в комнату.

Выходя из гостиной в прихожую, я обернулась. Вэл так и не отвела от меня глаз, все сверлила взглядом, пока нашаривала пачку и зажигала новую сигарету.

На лестнице грохотала музыка. Я пробиралась между ног и тел. Меня едва замечали: народ ширялся, оттягивался, совокуплялся.

Я вообще-то пришла поискать Жука.

— У База в субботу вечером собирается народ, — сказал Жук на следующий день после гибели бомжа. Мы снова сидели у канала, швыряли камешки в консервную банку. — Меня туда звали. Еще бы не звали. И ты подваливай, в любое время после десяти. Найтингейл-хаус, третий этаж.

Я не знала, что ответить. Жук произнес все это будто бы между прочим, но приглашение на субботнюю вечеринку слишком уж смахивало на свидание, а я не собиралась играть во все эти слюнявые игры. Я только-только привыкла к тому, что у меня есть приятель, с которым можно погулять, переходить к чему посерьезнее пока было рано. И вообще, вслух-то я этого никогда не произносила, а про себя думала: если уж заводить серьезные отношения, то с человеком порядочным. Я, понятное дело, подумывала о таких отношениях, хотя и довольно редко, и всегда воображала себе кого-нибудь симпатичного, ну, может, не на все «пять», но уж на твердую «четверку». Уж всяко не такого, как Жук, — долговязого, тощего, дерганого да еще и вонючего. Которому, кроме всего, жить осталось пару недель.

Надо бы разобраться, кто он вообще такой, может, придурки-однокласснички вообще-то и правы.

Только сделать это по-тихому, чтобы ни мне, ни ему не попадать в глупое положение. Я же не стерва.

— Жук? — сказала я, изобразив голосом знак вопроса.

— Ну?

— Слушай, тогда, в школе… зачем ты это? Зачем полез?

Жук нахмурился:

— Так он тебя оскорбил, Джем. Я же слышал: ты говоришь то, что думаешь. То, что чувствуешь. Какое он имел право над этим прикалываться?

— Ну, знаю я, что он придурок, но ты-то тут при чем? Выставил себя непонятно кем. Да и меня тоже.

— А что, я должен был стоять и смотреть?

— Не знаю, только мне не нужен рыцарь-защитник. Я сама могу за себя постоять. — Он вроде как улыбался. Я сделала паузу. — Ничего смешного. Мне от этого только хуже, — добавила я. — Теперь они все постоянно трындят про нас с тобой. Что мы, мол, парочка.

Жук отвернулся, поразглядывал руки. Костяшки на правой почти зажили.

Во рту у меня пересохло, но нужно было доводить дело до конца:

— А ты ведь знаешь, что мы никакая не парочка, да, Жук?

Он посмотрел на меня:

— Что?

— Мы не… не это самое. Мы просто друзья.

Он как-то странно помрачнел и ответил:

— Ну да, конечно. Просто друзья. Друзья — это хорошо.

У меня сложилось впечатление, что думает он как раз обратное. Внутри я вся кипела, проклинала тот день под мостом. С людьми вообще ужасно трудно. Какого фига я с ним связалась?

Он встал, подошел поближе, протянул руку. «Сейчас, блин, полезет обниматься, — подумала я. — Он что, вообще ничего не слышал?» Но рука вдруг сжалась в кулак, и он несильно стукнул меня в плечо.

— Слушай, чел, я же тебя просекаю. Я уже сказал: не буду я говорить тебе ничего хорошего. А теперь, как ты мне мозги прочистила, так и делать не буду. Уговор? Ежели кто тебя станет обижать, не мое дело. Будут грабить на улице, пройду мимо. Увижу, что ты горишь, даже и не поссу на тебя. Уговор?

Я ухмыльнулась; мне полегчало. Так-то оно лучше — с шуточками и без соплей. И вообще-то он прав: он начинает меня просекать. Никому еще не удавалось вот так вот меня поддразнить, заставить улыбнуться. Я только что его оттолкнула, а тут мне вдруг почти захотелось потянуться к нему, обнять. Почти. Я, понятное дело, не стала. Вместо этого руки наши встретились в воздухе, соприкоснулись костяшками, кулак к кулаку.

— Живем, чел.

— Да, Жук, — ответила я. — Живем.

— Ну, так ты придешь в субботу?

Никакая это не свиданка, просто тусовка. По-дружески.

— Пока не знаю. Поглядим.

Я много об этом думала. Собственно, каждую минуту с того момента, как он меня пригласил, и до того, как через пару дней я стала подниматься по этой лестнице. Сто раз говорила себе: не пойду. Куча причин, почему идти не стоит: во-первых, я не люблю людей, а они не любят меня; во-вторых, Баз — известный козел и вообще бандюган; и, наконец, Карен никуда меня не отпустит так поздно. С другой стороны, меня никогда еще не приглашали ни на одну вечеринку, и мне в принципе хотелось пойти, хоть раз поступить как нормальный человек. И я сказала себе: зайду ненадолго, погляжу, как оно там. Не понравится — можно и не задерживаться. А что до Карен — главное, чтобы она ничего не узнала.