Леонид Левонович - Ветер с горечью полыни

В какое интересное и одновременно пугающее время мы живем! Рухнула великая империя. Правда, одиннадцать независимых государств (независимое государство — нонсенс) подписали в Алма-Ате соглашение. Думаю, присоединится и Грузия. А может, и прибалты? Навряд ли, они вырвались на волю, будто птицы из клетки.

Так вот. Начал с солнцеворота, а снова потянуло на политику. Теперь политикой насквозь пронизана вся жизнь. Разговоры о политике в очереди, в трамвае, в бане, в постели. В природе солнце повернуло на весну, а к лучшему ли изменения в мире? То, что Беларусь стала суверенным, независимым государством, это здорово. Но сможет ли наше правительство, наша русифицированная элита сберечь свободу и независимость — подарок Бога и исторических обстоятельств?!

Интересные события ожидают нас впереди. Скорей бы приехал Андрей, неймется давно обсудить с ним нынешнее положение и то, «что день грядущий нам готовит».

Внук растет. Сегодня после обеда гулял с ним часа три. Невольно думаешь, в какой стране выпадет жить детям и внукам?

26 декабря. Четверг. Под конец дня вместе с редактором многотиражки удалось пробиться к генеральному директору тракторного завода. Вошли в приемную вдвоем, секретарша подхватилась: «Кто с вами?» — спрашивает у редактора. «Это журналист. С генеральным договорено». «Я вам звонил не раз. Мы давно знакомы», — я назвал себя. Тогда она заулыбалась, улыбка у нее искусственная, будто маску натянула, но сказала очень вежливо: «Пожалуйста, заходите».

В огромном ярко освещенном кабинете сидел смугловатый, моложавый человек. Я знал, что ему за шестьдесят, но выглядел он на сорок пять. Значит, умеет жить и работать. Он быстренько прочитал письмо, подписанное Климчуком, покрутил в пальцах толстую черную ручку, потом крупным почерком решительно черкнул: оформить мотоблок.

— Пускай ваш дачный участок будет нашим дополнительным испытательным полем. Раз вы агроном, то вам и проводить исследования.

— Согласен. О результатах напишу.

— А мы напечатаем в нашей газете, — повеселел редактор.

— Идите к моему заместителю. Он скажет, что делать дальше. Успехов! — директор подал мягкую, ухоженную ладонь.

Редактор остался решать свои проблемы, а я направился к заместителю. Лысоватый щуплый мужчина нацепил на длинный нос очки, раза три перечитал резолюцию, буркнул:

— Знает генеральный, что мотоблоков сейчас нет. А подписывает. И что с вами делать? — заместитель взглянул на меня из-под очков.

— Что делать? То, что советует генеральный.

— Если б он советовал! Он же приказывает, — меленько хихикнул заместитель, поправил очки, подписал бумагу. — Завтра оплатите. Лучше выпишите чек. Поторопитесь, а то у нас очередь. А затем в отдел сбыта. В начале января получите трехколесный минитрактор, он хоть маленький, но сильный. Двенадцать лошадиных сил. Целая дюжина. Табун лошадей. Считайте, что вам повезло. Вы заплатите три семьсот. А после Нового года эта техника будет стоить раза в четыре дороже.

— Спасибо вам за поддержку.

— Благодарите генерального. Я выполнил поручение.

Мысленно я благодарил своего шефа Володю Климчука и его друга-редактора, иначе к генеральному не пробился бы. Неприятно это все, но что сделаешь? Кабы мотоблок свободно стоял в магазине, я бы никуда не ходил, никого не просил. Так оно и будет. Когда повысят цену. Поскольку, как бы там ни было, идем к рынку.

29 декабря. Воскресенье. Тихий туманный день. А для бедного люда покоя нет: очереди за хлебом, молоком, пустые полки магазинов. Цены кусаются давно. Елка до метра высотой — 6 рублей. Коньяк — 388 рублей. В Москве мед 200 рублей килограмм. Зато на почте никакой очереди. Пусто! Отослал поздравления другу и земляку Даниле Баханькову в чернобыльскую зону, поздравил Довгалева, Миколу Шандабылу. С Андреем будем вместе встречать Новый год. Обсудим все события.

Горбачева использовали и выплюнули. Союз развалили, теперь скупают все, хватают особенно те, кто ближе был к власти, к корыту. Что будет в новом году? Только бы обошлось без гражданской войны! Как в Югославии или Грузии. Остальное — выдержим.

Вчера после треволнений с мотоблоком заныл мой собственный «мотор», аж клапана застучали. Пришлось пить валокордин. Вспомнился тот день, когда посадил боевой самолет, спустился с трапа и упал. Потом клиника, процедуры, анализы. Комиссация. Ощущение своей ненужности и беспомощности. Измена жены, развод. Однако же после того прожил 25 лет! Может, еще столько же прошкандыбаю по жизненной дороге. Вывод один — надо укреплять здоровье. Помалу буду расширять хозяйство. Запрягу мотоблок — двенадцать лошадей, пускай помогают. Пчел нужно больше. Вокруг лес — медовое дно.