Джудит Леннокс - Зимний дом

Внезапно он сказал:

— Знаешь, Майя, у тебя это чертовски хорошо получается. Флирт… Обольщение… Называй как хочешь. Как у профессионалки.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Как у шлюхи. — Он опустился в глубокое кресло, вытянул ноги и снял галстук-бабочку. — Знаешь, во Франции во время войны были проститутки. Одна из них лишила меня невинности. Когда через четыре года я вернулся домой, то думал, что так называемые приличные английские девушки, которых находила для меня мать, совсем другие. Но я ошибался.

На Майе все еще было черное вечернее платье без рукавов. Она не смела начать раздеваться. Обычно Вернону нравилось наблюдать за ней, но сегодня Майе хотелось убежать в ванную, закрыться на задвижку и почувствовать себя в безопасности среди золотых кранов и мраморной плитки.

— Я встречал там шлюшек и помоложе тебя, Майя. Такие были милашки, пока сифилис не превращал их в уродин.

— Я не хочу это слышать, Вернон, — сдавленно проговорила она.

— Но будешь. Ты ничем не отличаешься от них. Из тебя могла бы получиться великолепная проститутка.

— Нет, отличаюсь. Очень отличаюсь! — прошипела Майя.

— Нет. Ты такая же, как все. Продалась за несколько побрякушек и дорогих тряпок. Брось, Майя. Неужели ты будешь утверждать, что вышла за меня по любви?!

Майя увидела циничный взгляд мужа, и по ее спине побежали мурашки. Он знал ее. И хорошо понимал.

Вернон улыбнулся и протянул:

— Между проститутками с плас Пигаль и продавщицами из универмага «Мерчантс» нет ни малейшей разницы. Про тех сучек с каменными физиономиями, которые приходят в мой магазин, я и не говорю. Все они одним миром мазаны. Разница лишь в том, кому как повезет. Все они продаются. Кто за десять фунтов, а кто — за штамп в паспорте и домик в предместье. Все женщины — шлюхи. Если не буквально, то потенциально.

— Вернон… — Майя попыталась рассмеяться. — Ты ведь так не думаешь, правда?

— Конечно, думаю. Исключений не бывает. Моя мать… Твоя мать. Эти сучки стоят друг друга.

Майя не сводила с него глаз. И не смела посмотреть на дверь ванной.

— Но теперь ты моя жена, и если ты пытаешься разыгрывать потаскуху перед моими служащими, то должна быть наказана.

Его тон изменился. В детстве Майя боялась, когда родители на нее кричали. Вернон не повышал голоса, однако теперь она боялась не меньше. Майя побежала к двери ванной, но едва она схватилась за ручку, как Вернон заставил ее разжать пальцы.

— Сука, — сказал он. — Шлюха.

Жаркое дыхание мужа касалось ее шеи. Он заломил ей руки за спину и начал трясти.

— Французским проституткам не нужно было искать клиентов. Мы, молодые солдаты, просто выстраивались в очередь, и сержант выкликал наши номера. Десять минут на каждого. Конечно, когда я стал офицером, все было по-другому. Тогда у нас появились проститутки рангом повыше. Именно такая ты и есть, правда, Майя? Проститутка высокого ранга.

Майя не могла говорить, на ее глазах проступили слезы. Раньше Вернон только давал ей пощечины и слегка толкал, но теперь боль была такой сильной, что у нее потемнело в глазах. Она едва дышала.

— Отпусти меня, Вернон, — выдавила Майя. — Ты делаешь мне больно. Вывихнешь плечо…

— Не вывихну. Придется вызывать врача, а это мне совсем ни к чему.

Вернон выпустил ее так внезапно, что Майя упала на пол. Все закончилось, с облегчением подумала она. Но тут Мерчант сказал:

— Майя, сними свои цацки.

Она подняла взгляд. Вернон снова сидел в кресле.

— Быстрее, Майя, — негромко сказал он.

Как ни странно, она послушалась. Руки тряслись, одна серьга застряла в мочке, а колье пришлось снять через голову.

— Так лучше. Конечно, одежда никуда не годится. Слишком дорогая. — Вернон встал, поднял Майю и начал расстегивать на ней платье. На полу растеклось озеро из черного шелка. Потом он стащил с нее комбинацию, разорвав тесемки и кружева. — Я куплю тебе обмундирование уличной проститутки. И помады мало. Добавь еще. Как и этих черных штук вокруг глаз.

Обнаженная Майя сидела у туалетного столика и красила губы. Рука дрогнула, и абрис губ изменился. Лицо, смотревшее на Майю из зеркала, принадлежало не ей, а какой-то старой уродине.

— Ложись в постель, Майя.

— Вернон… Пожалуйста…

Он снова улыбнулся и показал мелкие, белые, острые зубки.

— Ради этого я тебя и купил. — Ей уже приходилось видеть этот взгляд. Такие алчные, голодные, довольные глаза были у Вернона, когда он ударил ее в первый раз.

— Ложись в постель, Майя, — повторил Вернон, и она подчинилась.