Энсон Кэмерон - Жестяные игрушки

И теперь мы любим друг друга. Так что… Вива Кастро!

Я стою на стремянке на тротуаре Брунсвик-стрит и малюю на витрине французского ресторанчика под названием «Sacre Bleu» новый флаг, поскольку французы взорвали под атоллом Муруроа атомную бомбу и мы их теперь ненавидим. В очередной раз.

Я соскребаю со стекла их триколор и малюю на его месте австралийский флаг моего собственного изобретения.

В основе моего флага лежит Южный Крест. Как же обойтись без Южного Креста? С Южным Крестом не поборешься. Он нам дан свыше. Это наш тотем. А раз так… Пусть это будет Южный Крест, но с падающими от звезд вверх и на запад желтыми, красными и черными тенями. Без «Юнион Джека» я обойдусь, поскольку ресторатор сплевывает на тротуар сквозь зубы, увидев, как я намечаю его контуры, и приговаривает: «Гастрономическое захолустье!»

Я чуть отодвигаюсь от витрины, чтобы полюбоваться своим флагом. Результат меня вполне радует, и тут идущий мимо меня парень, этакий гранж-бой с белой крысой на плече, сталкивается на тротуаре с каким-то дряхлым старикашкой, бредущим ему навстречу. Дряхлый старикашка хватает его за руку и просит у него пару долларов на хлеб… прошу вас, мистер. На мой взгляд, гранж-боя еще ни разу в жизни не называли мистером. Весь его облик буквально кричит: «Революция!», и «Мочи его!», и «Тебя туда же, чувак!»

Поэтому этот прохожий гранж-бой принимает такое обращение за оскорбление и толкает старикашку в грудь, так что дряхлый старикашка выписывает на тротуаре пьяный зигзаг и врезается прямиком в мою стремянку, в связи с чем мне изо всех сил приходится цепляться за верхнюю перекладину, чтобы не слететь, а кисть, которую я держу в руке, оставляет в нижней части намалеванного мною флага произвольный жирный ярко-красный мазок.

Я советую этому гранж-бою отвалить, пока я не сделал его белой крысе домик из его гранжевого черепа с дверью на месте его гранжевого ротового отверстия.

— Тук-тук-тук… вот и я, крошка, — кричу я со своей стремянки и стучу костяшками пальцев в воображаемую дверь, изображая самца крысы, возвращающегося после трудового дня и стучащего по черепушке гранж-боя, оповещая о своем возвращении свою жену-крысу, угнездившуюся в черепушке гранж-боя.

Гранж-бой поднимает взгляд на меня и советует мне идти и служить подтиркой где-нибудь в другом месте. Тут дряхлый старикашка встает, и отцепляется от моей стремянки, и прыгает на гранж-боя сзади, и оба они катятся на тротуар прямо мне под стремянку. Дряхлый старикашка берет гранж-боя на захват, которому его научили в армии, дабы душить имперских япошек в сороковых, когда ему хватало и мускулатуры, и ненависти. Однако теперь он всего лишь дряхлый старикашка, и силы его мышц недостаточно, чтобы оторвать шейный позвонок номер два гранж-боя от шейного позвонка номер три гранж-боя. Сцепившись и задыхаясь, они катаются по тротуару и обзывают друг друга козлами и жопами, пока из дверей ресторана не выбегает Иван Гучик, хозяин «Sacre Bleu», и не разнимает их.

Эти двое продолжают, задыхаясь, обзывать друг друга ослами и жопами, а гранж-бой при этом шарит за пазухой своей черно-белой камуфляжной куртки. Раскраска этой черно-белой камуфляжной куртки наводит на мысль, будто где-то в черно-белых джунглях солдаты устраивают засаду врагу в какой-то черно-белой войне, развязанной из-за черно-белых проблем. Как выясняется, он шарит в поисках своей белой крысы, которую спрятал там во время драки. Крыса обнаруживается в левом рукаве куртки. Спрятанную из-за драки крысу все равно раздавили. Она лежит на его ладони безжизненным комком. Он поднимает ее за хвост и шепчет: «Кеннет? Кеннет?» Потом протягивает руку с болтающейся под ней крысой в сторону старикашки, и обзывает его садистом, и угрожает ему Обществом Защиты Животных От Жестокого Обращения.

— Смотри, мать твою, что ты сделал с Кеннетом, — говорит он ему. Крыса висит головой вниз, медленно вращаясь. Дряхлый старикашка смотрит на нее, словно не веря своим глазам. Смотрит так, словно белые крысы преследовали его всю жизнь, ни разу не встретившись с ним в открытом бою.

— Так ты убил ее, — шепчет он. — Молодец, сынок. Молодец.

И гранж-бой тут же заявляет ему, что он его самого убьет. Что он его в тюрягу закатает, что он напустит на него самого д-ра Уоллеса Фонтану из ОЗЖЖО — легендарного защитника животных, который уж не пройдет мимо намеренно задавленной крысы. Уж этот-то д-р Фонтана ему настоящую вендетту объявит, утверждает гранж-бой.