Юрий Буйда - Жунгли

Но главное потрясение ждало его впереди. Под нарастающий клекот петуха Ла Тунь позволила ему убедиться в том, что обладать ею Сантос не сможет: у нее ничего не было.

Сантос сглотнул что-то сухое, будто пепел. Он вдруг понял, что влюбился в эту девушку странной и страшной любовью.

Она нежно привлекла его к себе и прошептала: «Ты у меня первый».

Он понял, что еще миг – и он потеряет сознание. От счастья.

Вечером Полковник вызвал Сантоса в сад и, задумчиво посасывая папироску, рассказал историю прекрасной китаянки.

Отец ее был вор, сгинувший в лагерях, а мать – гулящая баба, по пьянке погибшая под колесами поезда. Ла Тунь такой и родилась – без ног и всего остального. Шлаки выводилась через кожные покровы, поэтому девушку приходилось мыть раз десять-пятнадцать на дню. В детстве ей нравилось звучание слова «латунь» - и оно стало ее прозвищем. При ней Полковник никогда не ругался и не ботал по фене. Жил опрятно и скучно, и единственной его любовью была прекрасная китаянка, в уродстве которой он видел умысел Божий. Вечерами он поднимался в потайную комнату, включал яркий свет и усаживал обряженную в черный бархат и атлас златокожую девушку в кресло с высокой спинкой. Он просто любовался ею, она отвечала ему улыбкой, поигрывая алой розой, которую он приносил ей в подарок.

Девушку стерег злой петух, с цыплячества скормленный сырым мясом и способный одним ударом своего чудовищного клюва размозжить голову, что зверю, что человеку.

- Уходить просто так теперь тебе нельзя, - со вздохом заключил Полковник. – И лежать бы тебе здесь… - Он бросил окурок на землю, в которой должен бы лежать Сантос. – Да она отпросила. Угораздило тебя ей понравиться… - Усмехнулся. – Первая любовь, как говорится.

Он поморщился.

Сантос тоже бросил окурок, который лег рядышком с первым, и сипло ответил:

- Лучше тут лежать, чем без нее жить.

И впервые в жизни оба не поняли, ложь это или правда.

- Смотри парень, - процедил сквозь железные зубы Полковник. – Если что, Бог тебя накажет.

Милиция вломилась в дом Полковника под утро, когда вся его команда была уже готова к выходу на дело. Биксу, загородившую путь на лестницу, убили выстрелом в упор. Бандитов кого перебили, кого повязали. Сверху принялся стрелять Полковник, который обычно не брал в руки оружия. Ему ответили из многих стволов.

Когда милиционеры, выбив дверь, ворвались в потайную комнату, золотая девушка лежала на черном покрывале с улыбкой на устах, алой розой во рту и ножом в сердце. Видно, Полковник, всегда говоривший, что не выдаст свою девочку докторам для опытов, милосердно прикончил ее.

Самого вора нашли истекающим кровью в конце сада. До больницы он не дотянул.

Сантос опустился на корточки рядом с кроватью, на которой лежала Ла Тунь, и зажмурился до боли в глазах. Быть может, вдруг подумал он, и не было, и не могло быть во всей его жизни чувства выше, чем любовь к девушке, которой он не мог обладать.

- Эй, капитан, все тип-топ! – крикнул один из офицеров. – Что тут за клетка, а?

Оттолкнув его руку и пьяно шатаясь, Сантос кое-как выбрался во двор. Перед глазами плыли черные, золотые и алые пятна, все никак не складывающиеся в картину, и он застонал от бессилия и даже не услышал угрожающего клекота огромного петуха с обрывком железной цепи на шее, который вдруг взмахнул крыльями и обрушился на него сверху. Откуда обычно приходит Бог, чтобы прекратить человеческие мучения чудовищным ударом стального клюва…

Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю.

(Откр. 3:19)

Откуда он взялся, никто не знал. Однажды, когда на рынок привезли картошку, он подошел к грузовику и молча подставил спину. Пьяница и известный обормот Люминий, подрядившийся разгрузить машину, бросил на него мешок, мужчина чуть присел, выправился и пошагал к складу. Через пять минут вернулся, и Люминий снова с размаху опустил на него мешок. Проводив молчуна взглядом, Люминий крикнул хозяину: «Давай сюда все свои машины! Все разгрузим!» Хозяин согласно кивнул. И Люминий, дождавшись возвращения нечаянного помощника, швырнул ему мешок с картошкой. «Тащи давай! – закричал он весело. – Вон сколько желающих!» Молчун безропотно таскал мешки, Люминий кидал. А вечером, спрятав в карман толстую пачку денег, протянул помощнику несколько купюр:

- Все по-честному, можешь не считать. Пришлось заплатить шоферам за простой – не очень-то мы спешили. Как тебя звать-то? Имя у тебя есть? Без имени человек говно. Ну, так как?