Алан Беннетт: Вторая молодость миссис Доналдсон

— Очередная язва двенадцатиперстной кишки, однако сами знаете, кто посоветовал не исключать и грыжу пищевода. Ну и, естественно, изжога.

— Из-за стресса? — спросила Лора.

— Вероятно, — ответила миссис Доналдсон. — Впрочем, последние исследования говорят о том, что причиной могут быть и бактерии.

— Точно, — сказала Лора. — Я как-то об этом забыла. Да, насчет денег.

— Мы должны за четыре недели, — сообщил Энди.

— Неужели? — сказала миссис Доналдсон. — Дайте-ка вспомню. — И она сделала вид, что считает. — Да, четыре недели.

— За неделю у нас есть. — Энди положил на стол конверт. — Пока что мы не можем заплатить больше и хотели предложить как-то договориться по поводу остального. Мы могли бы что-нибудь сделать… — Он устремил взгляд в чашку, — …взамен.

— Вы так много для нас делаете, — подхватила Лора. — И мы хотели бы что-нибудь для вас сделать.

— Взамен, — повторил Энди.

Миссис Доналдсон подумала о хозяйственных делах: уходу за садом, покраске, уборке. Здесь она в помощи не нуждалась — тем более взамен трехнедельной платы.

— Мы вчера вечером это обсудили, — сказала Лора, — и мне пришло в голову вот что: вы же работаете в больнице, показываете себя студентам. А не хотели бы вы…

— Чтобы мы показали что-то вам? — закончил мысль Энди. — Взамен.

Миссис Доналдсон поняла не сразу.

— Что показали?

Энди достал свой ежедневник.

— Когда мистер Доналдсон был жив, — сказала миссис Доналдсон, — это была наша с ним спальня.

— Она нам очень нравится, — сказала Лора.

Дело было несколько вечеров спустя. Миссис Доналдсон только что с особой тщательностью задернула шторы — как по совершенно другой причине некогда задергивала шторы ее мать во время бомбежек.

Миссис Доналдсон еще не до конца осмыслила тот факт, что предложена была не помощь по хозяйству, а нечто более… более взрослое — то, к чему сейчас шли последние приготовления. Она вовсе не сгорала от нетерпения, однако не знала, как отказать молодым людям, не проявив при этом неблагодарности.

— Вы когда-нибудь видели, как другие занимаются любовью? — спросила Лора.

— По правде говоря… — Миссис Доналдсон сделала вид, что роется в памяти. — …кажется, никогда.

— Отлично! — воскликнула Лора. — А мы беспокоились, будет ли вам это в новинку.

— Будет, — сказала миссис Доналдсон. — Конечно, будет. — Впрочем, имейся у нее выбор, она, возможно, предпочла бы звонкую монету. — Нет, я прежде ни в чем таком не участвовала.

— Мы тоже, — призналась Лора. — Естественно, мы делали это при других, ну, как это бывает на вечеринках. Но по предварительной договоренности — никогда. Не было ничего такого…

— Официального? — подсказала миссис Доналдсон.

— Да, наверное.

— Официальным это и не будет, — сказал Энди, появившийся в рубашке и трусах, с бутылкой воды в руке. — Все будет очень неформально. Только не ожидайте от нас чего-то сверхъестественного. Все вполне обычно и естественно, никакой экзотики. В этом мы не мастаки, правда, Лол? Во всяком случае, пока что.

— Я полагаю, — заявила Лора, — что для этого у нас еще достаточно времени. Вы согласны?

— О да, — сказала миссис Доналдсон. — Время всему — свое.

— Так, а свечи-то, свечи! — воскликнул Энди и вышел.

— Где бы вы хотели сесть? — спросила Лора.

— Мне все равно, — ответила миссис Доналдсон, которой все время хотелось набраться смелости и все это прекратить. — Если вы не против, могу здесь.

Она присела на стул у изножья кровати.

— Если вам удобно, пожалуйста, — сказала Лора, на которой вдруг не оказалось ни майки, ни лифчика. Миссис Доналдсон, увидев это, тут же стала рыться в сумочке — искать салфетку.

— У этого места один недостаток, — заметила Лора. — Отсюда вы почти ничего, кроме зада Энди, не увидите… Думаю, вам будет удобнее вот тут. — Она показала на обитый тканью табурет у туалетного столика, за которым при жизни мужа миссис Доналдсон сидела каждый вечер, накладывая на лицо крем.

— Так вы будете видеть, — сказала Лора, — и его и меня, так сказать, во взаимодействии.

Она удалилась в ванную, оставив миссис Доналдсон сидеть у кровати. И тут у миссис Доналдсон сердце забилось так медленно и гулко, как не билось с юности. «Это жизнь», — подумала она.

Пришел Энди с тремя свечами, которые он зажег и расставил в разных углах комнаты, одну, как молча отметила миссис Доналдсон, сунув в чашу, которую им с мужем подарили на свадьбу, но она ничего не сказала. Энди выключил свет.