Борис Иванов - Сборник

Но люди живучи — приглушенно ругаясь, из-за отброшенного взрывом в сторону куска обшивки выполз и встал на ноги относительно целый — только сильно помятый — дылда. Подкинул на руке автомат и, хромая, двинулся к «Леди». Нечто, сильно напоминавшее кучу обгорелого тряпья, зацепившегося за какую-то неровность пейзажа, окликнуло его:

— Эй, Родни! Помоги-ка…

Родни помог приятелю встать на ноги, закинул его руку себе на плечи, и вдвоем они продолжили путь.

Из рубки управления за их продвижением задумчиво наблюдал Боров.

«Сюда, сюда, дорогие мои…» — приговаривал он.

Достигнув входного люка, оба боевика поупражнялись в выкрикивании довольно бессмысленных вопросов, затем с натугой сдвинули его незафиксированную крышку и один за другим вошли внутрь.

И еще некоторое время над искореженной взлетной полосой выл ветер смерти.

Потом из ложбинки поодаль вынырнул и, объезжая воронки и обломки, покатил к «Леди» корабельный флайер. Правил им Чикидара. Рядом с ним, судорожно вцепившись в рукоять сиденья, застыл бледный Лемье. Слева от него на сиденье свернулась в калачик Марго. На заднем сиденье, сгорбившись, застыл Кай. Лицо его было неподвижно. Русти к финальной сцене этой истории допущен не был: оставленный наедине с просыпающимися после деинсталляции. Маддер нуждался в присмотре.

— Вы, я вижу, порядком огорчены? — бросил Чики через плечо. — Ей-Богу, господин Следователь, — напрасно! Я на вашем месте записал бы этот номер себе в актив. В чистую прибыль — надо же им вот так налететь друг на друга! И свести счет почти всухую! Нам повезло, как новичку в казино!

— Бог с вами, Джон-Ахмед, — глухим голосом остановил его восторженную речь Лемье. — Десятки людей погибли… Надо осмотреть местность — может, уцелел еще кто-нибудь…

Он первым прошел деинсталляцию, и все его комплексы рафинированного интеллигента снова взялись за свое. Из остальных четырех бывших обладателей чужих душ еще только миссис Шарбогард пробудилась от последовавшего за манипуляциями Колдуна сна. Но в разведку ее не взяли.

— Дозу получите, а то и пулю — от тех, кто, может, и цел остался… — рассудительно заметил Чикидара.

— Но местность надо будет прочесать, как только мы установим… — глухо сказал Кай. — Установим, в чьих руках корабль…

— Не буду подгонять флайер чересчур близко, — сообщил Чики. — Их там, как минимум, двое, — он похлопал по биноклю, болтавшемуся у него на шее, — я их разглядел… У обоих по автомату. И, я думаю, внутри — третий. Наш упитанный друг.

— Почему вы так думаете? — осведомился Лемье. — На радиовызов корабль не отвечает…

— Да где ему быть еще? И потом — кто-то ведь открыл люк. Не покойная же мисс Ульцер! Эти его не взламывали. Сдвинули крышку — и все дела. А док Сандерс — я у него узнавал — поставил все ходы-выходы на внутренний запор. Перед тем, как ломануть в Зону. Теперь вы, господин Следователь, посидите в машине и подстрахуйте нас, если что… А мы с Жаном… С господином Лемье… проведем рекогносцировочку…

— Рекогносцировочки — это, знаете ли, моя прерогатива… — недовольно возразил Кай.

— Нет! — жестким голосом остановил его Лемье, сдвигая «фонарь» кабины и решительно соскакивая на песок. — Единственного представителя закона в этом сумасшедшем доме надо беречь.

Он похлопал себя по карманам, вытащил несколько увесистых стальных шариков, вздрогнул, уставившись на них, снова рассовал по местам, нашел наконец то, что искал, — белоснежный носовой платок, нацепил его на заранее припасенную хворостину и, помахивая этим импровизированным символом добрых намерений, двинулся к кораблю. Образ миротворца только чуть портила кобура пистолета, оттопыривавшая его левый локоть. Чикидара последовал за ним, тоже не забыв про свой ствол. Третьей двинулась Марго.

«Сюда, сюда, дорогие мои… Цып-цып-цып…» — Боров проследил, как еще две маленькие фигурки исчезли из поля зрения камер внешнего обзора, зайдя под фюзеляж «Леди», прикинул в руке автомат и тихим, кошачьим шагом направился к входному люку. По дороге ему пришлось перешагнуть через своего давнего знакомого. Потом — через другого. Этого он знал похуже.

Глядя вслед своим спутникам, Кай никак не мог стряхнуть с себя, выбросить из головы странный морок — ему представилось, как по пустым, темным коридорам «Леди», склонив голову набок и прислушиваясь к чему-то внутри себя, бредет черная лицом и безнадежно мертвая Генриетта Ульцер.

«Нервы сдают, — сказал он себе — И есть от чего. Странно — ведь я так и не видел ее мертвой…»