Борис Иванов - Сборник

Из ванной комнаты снова раздались зловещее завывание и клекот. Кай осторожно толкнул в сторону створку двери и воззрился на согнувшегося над раковиной Морриса. Тот поднял голову и уставился на Федерального Следователя. Узнав его, он тихо застонал:

– О-о-о… Моя голова, Кай… Если бы вы знали, как может болеть голова…

Кай молча протянул ему упаковку «Миметракса». Моррис зубами разорвал ее и, бросив на Федерального Следователя благодарный взгляд, проглотил сразу две капсулы. Постепенно приходя в себя, он побрел в спальню, там минуты три удивленно рассматривал лицо, представляющее интересы президента Мелетты, затем вздохнул и прошел в гостиную, где оглядел следы вчерашнего пиршества, поднял одно из перевернутых кресел, сел на него и, снизу вверх посмотрев на Кая, спросил:

– А где же Роззи?

– Где же, черт возьми, Роззи?

Леди Сью внимательно созерцала сведенные встык кончики своих сухих и длинных пальцев, делая вид, что не замечает нервического тика на лице собеседницы.

– С меня достаточно этого компота! Внешняя разведка блокирует каналы внутренней, внутренняя – внешней. И вдобавок каждая из Трех Леди позволяет себе роскошь иметь свою собственную агентуру, которая не считает нужным ни перед кем отчитываться, кроме своей «мадам»! Кто на белом свете объяснит мне, сгинула эта шлюшка в действительности, или милейшая Эльсбет только морочит нам голову, разыгрывая тайные поиски своего провокатора? Кто теперь может доложить Совету толком, о чем именно беседовали всю ночь наши голубки? И каким образом агент Федерации вышел на эту продажную шельму с Мелетты?

– Мы в два счета возьмем Карла-Фердинанда за… – уверенно начала отбиваться Леди Халимат.

– Мы не можем ставить под удар людей, посвященных в высшие тайны государства, – резко оборвала ее Старуха, – посвященных в операции с ТОВАРОМ…

– Уверена, что рыльце у этого господина…

– Но мы не можем и позволить Федеральным Инспекторам бесконтрольно контактировать с такими людьми. Достаточно того, что проходимцы, ошивающиеся вокруг Помпейского Спецпоселения, вроде Циммермана или Аймана Ибрахима, знают, на мой взгляд, уже гораздо больше, чем мы наивно полагаем.

Старуха выпрямилась. Подумав, отказалась от мысли встать и продиктовала свою волю, глядя на второго члена Триумвирата снизу вверх:

– Я не должна забивать себе голову судьбой рядовых агентов вроде Роззи! В течение суток она должна быть найдена и, главное, должна дать показания относительно преступных инструкций, полученных ею от одного из членов Президиума Материального Совета.

Окрестив Триумвират его официальным именем, Леди Сью словно вывела его членов из неписаного круга неприкасаемости. Знающий должен был сделать из этого выводы.

– Второе…

Старуха с удовольствием убедилась, что во всем – кроме возраста – формально равная ей Леди Халимат, как заурядная секретарша, воздела над своим блокнотом золотой электрокарандаш.

– Второе, – строго продолжила она, – пусть кто-нибудь из людишек помельче шепнет Айману о том, что милейший Барух стучит на него в Секретную Службу. Пусть ему передадут в вольном изложении это и вот это. – Леди двинула по столу к своей собеседнице две магнитные карточки. – Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы толкнуть чертова шпика на мокрое дело. После чего Баруха останется схоронить, а господина Ибрахима выслать, а может, и укатать на каторгу. Такой вот дуплет…

Леди Халимат зябко повела плечами.

– Их Величество Тоод Деррил вот-вот тронется в путь, – сказала Старуха в пространство, словно себе самой. – Не хочется, чтобы именно сейчас произошли неприятности с ТОВАРОМ…

– Приготовьтесь, господа, – хрипло скомандовал Хромой. – Как только мы получим сигнал подтверждения, «вагон» стартует автоматически.

Лики с немым восторгом смотрел, как за толстыми стеклами иллюминаторов, из расколовших безжизненную толщу скал пазов, словно в дурном сне – бесшумно и неотвратимо, все выше и выше выдвигаются, громоздятся, вздымаются в небо рельсы стартовой эстакады. Именно по ним разгоняемая электромагнитным полем капсула с заточенными в ней беглецами должна была вот-вот устремиться туда – к вечно молчаливому своду Небесной Тверди. Тверди, за пределом которой встретят их Всеблагие Спонсоры…

«Так вот почему – «вагон», – подумал он, на ощупь проверяя крепления ремней. – Рельсы… Рельсы уводят нас под чужие небеса…»