Владимир Михайлов - Сборник Посольский десант

— Вы уверены?

— Побои стимулируют память. Я начал многое вспоминать об этом мире…

— Ладно, — буркнул Федоров. — Воспользуемся хоть этой свободой.

На лестнице их догнал прекослов.

— Я с вами, — сказал он.

— Но вы же знаете, — почти шепотом, опасаясь нового тычка, проговорил Изнов, — что мы ничем не можем заплатить вам…

— Если бросить вас одних, то наверняка вам не удастся заплатить даже потом — и не потому, что вы не захотели бы. А так — остается хоть какая-то надежда, — ответил прекослов. — И кроме того — на моей нынешней работе так редко приходится общаться с приличными людьми…

— Ты тоже молчи! — угрожающе сказал прекослову солдат. — Не то сам схлопочешь!

Их запихнули в тесный броневик, где сидеть пришлось у солдат на коленях. Солдаты потели и пахли и еще чем-то, вроде смеси чеснока со скипидаром. Броневик страшно трясло. Прекослова в машину не пустили — просто оттолкнули и захлопнули дверцу. Он успел крикнуть только:

— Я найму автомобиль — потом поставлю в счет!..

Броневик вилял, судя по доносившемуся извне шуму, по все более оживленным улицам.

— Я чувствую себя маленькой девочкой, — сообщил Федоров. — Надеюсь, их любопытство знает пределы. Ненавижу таких — трехглазых и с носом уточкой. Вас тоже столь нежно обнимают? Я уже почти уверился в том, что я — девушка, переживающая семнадцатую весну.

— Не волнуйтесь, — откликнулся Меркурий. — Это просто, чтобы мы не сталкивались головами.

— Меня укусили за ухо, — пожаловался Изнов.

— Это понятно: в такой тесноте вас нельзя стукнуть промеж лопаток.

— Но я ведь молчу!

— Может быть, вы слишком активно ерзаете у него на коленях. Как знать, с чем это способно у него ассоциироваться.

— Но вас же не кусают?

— Просто мы с Мерком ростом повыше, и до наших ушей им не дотянуться. Так что утешьтесь: вы страдаете, быть может, за чужие грехи. Интересно, долго нам еще ехать?

— Дьявол, — сказал Изнов. — Меня опять укусили.

— Терпение — достоинство дипломата, — наставительно сказал Федоров.

— Вам-то откуда знать это? — поинтересовался Меркурий.

— Увы, нас везут не для вручения верительных грамот, — вздохнул Изнов. — Что же такое этот пресловутый сброд?

— Сброд не может быть ничем, кроме сброда, — ответил Федоров. — Ага, получил?

Солдат, опекавший советника, зашипел.

— Что там такое? — встревожился Изнов.

— Он стал слишком вольничать. Я его лягнул.

— Не позволим себе поступать опрометчиво, — предостерег Меркурий. — В конце концов…

— В конце концов будет конец, — сказал Федоров. — Но прежде, чем он наступит, я постараюсь исполнить свое последнее желание.

— Как следует выпить? — попытался угадать Меркурий.

— Засветить между глаз тому, на котором я сейчас сижу.

— Не спешите, друзья, — посоветовал Изнов. — Опыт говорит, что в разных местах существуют различные обычаи. У вас в Империи, Меркурий, нам тоже многое показалось непривычным и странным. Может быть и здесь все, что с нами происходит — только лишь своеобразный ритуал, который…

Он не договорил: броневик остановился, тряска прекратилась. Задняя дверца отворилась, и солдаты стали выскакивать наружу и строиться в две шеренги, фронтом одна к другой. Арестованных вывели, поддерживая. На сей раз приклады не применялись. Последними выбрались трое солдат, на чьих коленях арестованные проделали весь путь.

— Посол, — сказал Федоров, пытаясь расправить плечи. — Что мы с вами будем кричать, когда нас станут расстреливать? Что-нибудь патриотическое, вроде «Да здравствует демократия»? Проклянем жестокость и произвол? Или споем что-нибудь веселенькое?

— Осторожно, осторожно, — пробормотал Меркурий. — Еще накликаете!

— Да вы никак суеверны!

— Можно подумать, что вы — нет.

— Думать можно, что угодно, — сказал Федоров, поеживаясь. — Лично я думаю, что на таком ветру долго стоять без теплой одежды — вредно для здоровья. Черт бы взял эти наручники. Я бы им сейчас устроил пожар в бордели. В конце концов, их здесь не так уж и много, и вряд ли они владеют боевыми единоборствами… Эх, и почему только мы оставили в корабле прекрасные синерианские автоматы?

Снаружи было не так тесно, как в броневике, и советник терранского посольства в изгнании снова получил тычок в спину.

— Ну, ехидна, погоди… — только и пробормотал он.

— А вот и наш прекослов подоспел, — заявил Изнов таким тоном, словно более близкого существа у него в мире не было.