Александр Громов - Сборник

– Брось, брось. Успеешь еще. Траки, гляди, на что уже похожи, и валы стучат. Брось, говорю.

Высунутые языки драконов подметали лесной мусор.

До приблизившегося пограничья для хорошего гонца всего-то трехдневный путь – а шел уже пятый день похода. Деревни остались позади. Последнюю проехали нынче утром, встретив лишь нескольких замешкавшихся жителей, торопливо увязывающих последние узлы, да десяток облаявших танк деревенских собак, ничего не понимавших во всей этой суматохе. Парную упряжку истощенных драконов отвели в лес и выпустили на вольный выпас.

Теперь танк шел своим ходом. Разведчики, высланные вперед, докладывали: пограничье кончается, и над краем пустоши замечены детеныши Зверя.

Уже скоро…

Несмотря на изнуряющую жару, Леон дрожал крупной дрожью. От возбуждения или страха – не понимал сам. Замученный адом последних месяцев, совершенно больной Умнейший учинил скандал, требуя от Леона остаться в безопасном убежище и не лезть на рожон. Старик вышел из себя, сделался буен, кричал что-то маловразумительное, хватал за одежду…

Разве мыслимо? Для кого же тогда строился танк – для этих мальчишек? Они поведут его в бой?!

Нет уж.

Сам.

Воистину, не знаешь, где потеряешь, а где и найдешь.

Тогда, в пещере, мирное течение беседы Леона и Умнейшего было прервано воплем ужаса и топотом ног. Вопил Кирейн. Будучи пойманным и приведенным в чувство, объявил: он и Парис, блуждая по подземным коридорам из зала в зал, наткнулись на неживое Зло, которое ЖИВОЕ!.. и не надо так смотреть, отбивался сказитель, Тихая Радость здесь ни при чем, я ее который день не вижу, а Парис не знаю где, его, наверно, уже не вернуть – и кто знает, может, ОНО его съело…

Парис оказался не съеденным и даже не надкушенным, а всего лишь в обмороке. Коридор, не сразу замеченный Леоном, вывел в небольшой полутемный зал, куда трясущийся Кирейн согласился войти лишь после понуканий и угроз. Светящиеся стебли-лианы горели здесь вполсилы, а многие потухли вовсе. И первым, обо что споткнулся Леон, вступив в зал, оказался сомлевший Парис, растянувшийся как раз на проходе. Умнейший фыркнул.

– В-в-вв-в-в… – выдавил из себя Кирейн, направляя дрожаший палец в угол зала.

Глаза опытного охотника не могут врать, и только поэтому Леон сразу поверил в то, что увидел в углу зала. Человек. Нет, все-таки не вполне человек, даже отсюда видно, что не человек, но нечто очень похожее на человека и вдобавок ЖЕЛЕЗНОЕ! Ошибки быть не могло: запах металла выдавал чужака с головой.

Пальцы Леона уже копались в колчане. Нет, не эта стрелка… и не эта. Драконий хвост, где же?.. Вот она, особая: тяжелая, идеально уравновешенная, с остро отточенным медным наконечником, подарок кузнеца Аконтия – не для стрельбы на дальнюю дистанцию, а для того, чтобы с одного плевка свалить врага, оказавшегося рядом.

Вот только пробьет ли медный наконечник железную шкуру?

Умнейший отстранил Леона в сторону:

– Постой-ка смирно. Развоевался.

Бесстрашно – Леон не успел и помешать, потому что такое поведение обычно сверхпредусмотрительного Умнейшего не укладывалось в голове – старик приблизился к железному пугалу. Мало того – осмелился постучать по нему костяшкой пальца, выбив устрашающий металлический гул.

Кирейн подскулил, сползая по стене.

– Не бойтесь, он не кусается.

Леон кивнул прибежавшим на шум подросткам. Пока Тирсис, Сминфей и Фаон, прикрывая Умнейшего, держали наготове духовые трубки, Батт и Элий пытались привести Париса в чувство. Ничего у них не получалось – возвращаться в чувство старый шептун не желал.

– Интересно, – пробормотал Умнейший. – Коррозии почти нет, зал сухой. По-моему, нам везет.

– Теперь не гудит, – объявил Кирейн, справившийся со слабостью ног. Зубы его стучали. – Это он ждет, когда подойдем поближе. Потом набросится.

Больше всего поражало то, что спереди и сзади железное подобие человека было совершенно одинаковым. Четыре руки. Две ноги с четырьмя ступнями попарно врозь, а пяток нет. Одна голова с двумя железными рожами – вперед и назад.

Впрочем, где у него зад? Не было у него зада. Было два переда.

– Кто это? – шепотом спросил Леон. Спросить «что это?» не повернулся язык.

Умнейший прошелся кругом человекоподобного урода, по-видимому, нисколько его не боясь.

– Древний робот, разумеется. И довольно убогий. Как до сих пор он не рассыпался в труху, хотел бы я знать. Неужели еще действует?..

Словно в ответ на его слова чудище осветилось изнутри и негромко загудело. Зрители отпрянули. «В-вв-в-в…»– снова подвыл Кирейн. Сзади, от команды Тирсиса, с коротким свистом прилетела стрелка и обломала свой наконечник о железную рожу. Умнейший погрозил подросткам пальцем, прищурился и точным движением запустил ладонь в какую-то щель на боку истукана.