Сергей Алексеев - Золотой капитан (Растрата)

— Хорошо-то как, черт, а?! — сказал он и улыбнулся. — Сейчас попрем!

Из-за поворота неожиданно вывалился «Вячеслав Шишков», желтая тупоносая самоходка тысячетонного водоизмещения. «Шишков» дал отмашку, и Рогожников, прижавшись поближе к кустам, не удержался, с удовольствием надавил кнопку сирены. «Золотая» трубно гуднула, вспугивая ворон с прибрежных кустов, и эхо понеслось вдоль стремительного по-весеннему и широкого Турухана. Желтый «Шишков», гордо подняв нос по причине пустых трюмов, молча проследовал мимо, оставляя за собой крутую, секущую волну.

— У-у, выпучил глаза, несешься… — проворчал Илья. — Чего тебе в Турухане надо?..

— В Фарково ходил, — предположил появившийся в дверях рубки Вася Типсин. — Полез же, черт…

Лунева грустно взглянула на Илью и погладила рукав мятого капитанского пиджака.

— Эх, Илья, — проронила она, — говорю же тебе: не по себе дерево рубишь.

— Да ну… — буркнул Рогожников. — Наглый, как танк, собака…

Типсин чему-то ухмыльнулся.

— Идите в кубрик, — предложил он. — Я там картошки с салом нажарил…

— Гляди, плавник попадается, — предупредил Илья, передавая штурвал Типсину. — А то потеряем винт.

— Ла-адно… — нехотя бросил рулевой и как игрушку крутанул штурвал. — Не слепошарый…

В кубрике было жарко, иллюминаторы запотели и «плакали». На узеньком столике между двумя рундуками стояла черная обгорелая сковорода, прикрытая эмалированной плошкой, банка с солеными огурцами, лежало несколько белых тугих головок чеснока и хлеб. Александра осмотрела стол и решительно поднялась на палубу.

— Идем со мной! — бросила она Илье. — Открой мне трюм.

— Зачем это? — не сообразил Рогожников. — Чего?

— Такое питание тебе там еще надоест, — отрезала она. — Ты хоть здесь поешь как человек.

Сердце у капитана дрогнуло.

— Где — там?.. — глухо спросил он.

— Где-где… — смягчая тон, проговорила Александра. — В тюрьме.

Илья прикусил губу и полез наверх. От ее прямоты стало не по себе, но слова ее, решительная забота тронули за живое: поешь как человек… Он не был сильно голоден, да и почти не голодал никогда. В другой раз бы, наверное, и отказался от казенных продуктов. Однако сейчас материнское желание Александры подкормить его было таким дорогим и необходимым для Ильи, что он виновато и одновременно благодарно протянул:

— Не беспокойся, Саш, я и так бы…

Она не слушала его. Спустившись в трюм, Лунева взяла пустой ящик и пошла по проходу. Ловко оторвав картонную крышку с коробки, бросила в ящик несколько банок сгущенки, затем достала круг сыру, несколько поленьев колбасы, тушенки, сухого молока и бутылку спирта.

— Помоги-ка, — сказала она, стараясь выломать доски у ящика с яйцами. — Глазунью жарить будем. Ты любишь?

— Ага, — согласился Илья и махом сорвал крышку. — Я их и сырыми, и всмятку, и всяко люблю!

Затрещало масло в сковородке, запах жареной колбасы наполнил тесноту кубрика. Появился на столе тертый сыр с чесноком и майонезом, желтые шпроты в оливковом масле, тресковая печень, аккуратно намазанная на хлеб, разогретая в кастрюле тушенка. Александра хлопотала у печки с хозяйской любовью и умело. «Во женщина, — думал Ильи, окончательно разогревшись в кубрике, — пилотам дурные не попадают. Не то что моя…»

Он осекся и вздохнул. Лида тоже готовила неплохо, и в доме всегда было что поесть. Это когда теща ушла от них, Лида одна не стала успевать, и часто приходилось варить ребятишкам и себе ужин. Витька и Любашка «помогали», вертелись под ногами, тащили кто кусок сырой картошки, кто рыбу, тоже что‑то жарили в игрушечной посуде и нещадно разливали воду по полу…

Рогожников отряхнулся от воспоминаний и стащил с себя пиджак. Рейс начинался неплохо. В самом деле, чем там кормят? Да известно, баландой. Рулевой, плававший с Ильей до Типсина, бывал в тех местах, рассказывал. Кислая капуста да картошка неразрезанная в кипятке. Вот тебе и борщ. А на второе овсянка или кирзуха…

— Добрая ты, Саша… — сказал он ласково и тихо, — и красивая…

Она стрельнула на него озорными глазами. Лицо раскраснелось, румянец пылал на щеках.

— Я помню, ходил на тебя смотреть, когда ты в универмаге работала, — признался он, — а сам уже женатый был… Так, тянуло поглядеть на красавицу…

— А жена у тебя что, не красивая? — спросила Александра и рассмеялась. — По-моему, ничего она!

— Да так… — махнул рукой Илья. — Злая больно…

Они сели за стол друг против друга, Александра налила спирт в стаканчики, подняла свой.