Луис Сепульведа - Из сборника «Невстречи»

Когда в 1999 году чилийскому писателю Луису Сепульведе исполнилось пятьдесят лет, он сообщил, закончив в седьмой раз править рукопись своей новой книги (про последнюю картину знаменитых американских комиков Лорела и Харди), о твердом намерении навсегда бросить писательство ровно через пять лет, стало быть в 2004 году. «…Я думаю, что поработал достаточно, и мне хочется жить у моря, ловить рыбу, растить внуков и спокойно стариться рядом с моей женой». В России Луиса Сепульведу не публиковали ни разу, и мы с ним встречаемся впервые почти в канун его отказа от литературного творчества, если он не переменит своего решения. Как знать? Луис Сепульведа в расцвете творческих сил, на вершине успеха, один из самых публикуемых, читаемых и переводимых в Европе латиноамериканских авторов, настоящая звезда современной литературы, а звезды, как мы знаем, непредсказуемы.

У Луиса Сепульведы, человека очень деятельного, биография насыщена событиями: он сидел в тюрьме после прихода к власти Пиночета, затем покинул Чили, жил в разных странах Латинской Америки и Европы, и теперь дом его — в астурийском городе-порте Хихон на Бискайском заливе.

Все, о чем рассказывает Луис Сепульведа, этот странник по судьбе и по призванию, происходит, проживается и переживается на разных географических широтах: чилийская Антарктида, тропическая сельва Южной Америки, Гамбург, Мадрид и т. д. Географический разброс виден и в сборнике рассказов «Невстречи», составленном из четырех циклов с пронзительными названиями: «Невстречи в дружбе», «Невстречи с самим собой», «Невстречи в быстротекущем времени», «Невстречи в любви». Рассказы этих циклов разнятся по темпераменту, ритму, сюжетной проясненности, манере письма, но все объединены непривычным словом «невстреча». Это слово не принимает компьютер, его нет в толковых словарях — русских, испанских, — а в словаре латиноамериканизмов оно производно от глагола «разминуться», «разойтись во мнении». «Невстреча» Сепульведы вызывает в памяти ахматовские строки: « Несказанные речи / я больше не твержу, / но в память той невстречи / шиповник посажу ». В цикле «Невстречи в любви» у Луиса Сепульведы та же тоника этого слова, что у Ахматовой, но в целом у чилийского писателя слово «невстреча» приобретает более емкий смысл. Обреченность на невстречу, на загадочное стремление ей навстречу Сепульведа угадывает в какой-то внутренней логике сцеплений и обстоятельств в жизни отдельного человека или целого народа, в самых внятных или невнятных поворотах человеческих чувств, намерений и поступков. Судьба стучится в дверь по-разному в его рассказах, но везде звучит эта тема непопадания, несовпадения, невстречи и наконец — утраты. И в каждом рассказе о такой встрече-невстрече есть изысканное умение при внешней эскизности сюжета многое сказать и объяснить особой выразительной деталью. А главное — есть тонко выраженное сочувствие человеку, загнанному в трудные ситуации; сочувствие, порой вроде бы и неоправданное, нежданное. Поэтому рассказы Сепульведы длятся в нас самих и дают возможность откликнуться памятью, узнать свое.

Тут не может быть спору. Никто не скажет, что были у тебя друзья получше, чем тот, кто сейчас говорит с тобой, глотая слезы. Такого, как я, у тебя никогда не было, никогда. У нас не так уж много хороших знакомых, но думаю, все давно убедились, что я к тебе относился с такой огромной нежностью, какую не сразу поймешь, ведь мужская дружба — вещь особая, тут ни к чему громкие слова, просто наливаешь другу стакан вина, аккуратненько, так, чтоб и капли не пролилось.

Мужская дружба — это когда молча кладешь пачку сигарет на стол, чутье, оно само подсказывает, что другу надо закурить. Мужская привязанность — это когда слушаешь и слушаешь, не перебивая, о нескончаемых невзгодах и бедах, которые обрушиваются на человека, а потом молча похлопаешь его по спине. Да, вот она, бескорыстная мужская дружба, которую видели все, почти все, кроме тебя самого. Ну припомни… Мы же друг другу как родные, правда? Разве не я сказал тебе однажды, что ты должен добиться признания, стать артистом, выступать как они, по два раза в день. Ну вспомни, вспомни, разве не я говорил, что пора показать людям, чего ты стоишь, хотя бы из уважения к той пригоршне таланта, который вдруг возьмет и появится в нас то ли с голодухи, то ли с горя. А еще вспомни, кто прибежал к тебе с афишей, кто ее написал на белом картоне! Здорово у меня получилось! Как сейчас помню: