Сесилия Ахерн - Девушка в зеркале

— Да, Герман, — напоследок вспомнил Джеффри, — очень жаль твоего отца.

Аннабел, — залепетал он в телефон, — это я, Герман.

Она не ответила, лишь шумно задышала.

— Дай ему трубку, а? Мне нужно с ним поговорить.

Тишина.

По щекам потекли слезы.

— Я просто хочу услышать его голос. Пожалуйста, дай ему трубку.

— Скотина ты эгоистичная! — вскрикнула Аннабел и тоже заплакала. — Слишком поздно. Ты опоздал! Он умер! — И она бросила трубку.

Герман схватился руками за голову и, раскачиваясь из стороны в сторону, зарыдал.

Он очнулся, только когда телефон зазвонил в очередной раз. Он понятия не имел, долго ли сидит, скрючившись, на капитанском стуле у стола. Под ложечкой сосало от голода,

но мысль о еде вызывала тошноту. Когда радость после прочтения долгожданных страниц прошла, он понял, что его больше не интересует судьба Эдвина Грея. Поглощенный собственными неприятностями, Герман помнил только, что книгу необходимо завершить, потому что переезд был затеян именно с этой целью. Теперь он уже не был уверен, а нужно ли? Герман пребывал в полной растерянности. Он потерял отца, у него отнимают бизнес, жена пропала, все вещи из дома исчезли. Осталось несколько кресел и кое-какие продукты в холодильнике, вот и все. Телефон не умолкал, и он подумал, уж не Эмбер ли это.

— Да, — прохрипел он.

— Мистер Бэнкс, они собрались и ждут вас.

— Что? Кто это?

— Это Флорри. Герман, вы в порядке?

— Да. Нет. Я… мой отец умер, — снова заплакал он.

— Я слышала, мне очень жаль. Я бы отменила собрание, но понимаете, Герман, они так ждут вас… После вашего отъезда тут очень нервная обстановка… Они уже двадцать минут как собрались и… ну, вы представляете. — Она вдруг заговорила шепотом. — Они жаждут вашей крови, Герман, будьте готовы.

— Собрание. Да, конечно, — пробормотал он, вытирая глаза и садясь прямо. — Флорри, Эмбер вам не звонила?

— Эмбер? Нет, но ее мать звонит всю неделю, не может ее найти. У нее все нормально?

— Да, да. — Он сосредоточился. — Соедините меня с конференц-залом.

— Они хотят, чтобы вы появились на экране. Хотят вас видеть. Вы приготовили ноутбук?

— Ноутбук? Нет, я же пишу на… подождите… — Он достал ноутбук из ящика, где тот хранился с самого первого дня, и положил на стол.

Флорри продиктовала ему настройки, и Герман машинально уставился в маленькую камеру над экраном. Он думал об Эмбер, об отце, о том, как ему хочется быть в Нью-Йорке вместе с ними, а не в этом холодном и пустом доме, где так одиноко и страшно.

— А вот и Герман, — услышал он голос Джеффри и увидел группу мужчин, сидящих за столом и глядящих на него. — Извини, это ты, Герман? Может быть, у нас стороннее подключение? — Джеффри закрыл спиной монитор.

— В скайпе не бывает сторонних подключений, — рявкнул один из собравшихся. Герман узнал Стэнли Манчини.

— Я не знаю, ребята, но это все, что мы имеем, — тянул время Джеффри.

— Да Герман это, — сказал другой, — отойди, дай нам на него взглянуть. Герман, это правда ты? Боже, вы только посмотрите на него!

Герман взглянул на экран, но тут услышал шум за окном, скосил глаза и увидел, что к дому подъезжает знакомая машина. Сердце ухнуло вниз. Он встал и вышел из комнаты под шум совета директоров, которые спорили с Джеффри и засыпали его вопросами.

Пока инспектор Барри и сержант Джонс названивали в дверь, он в панике бегал из угла в угол, не зная, как поступить. Еще одна ночь. Последняя. И книга, без сомнения, будет готова. Все станет как прежде. А если Эмбер не вернется, он сообщит в полицию. Скажет, посчитал, что она сбежала с любовником — такое уже бывало. Словом, прецедент имеется. Прямо так и скажет. Ему нужна всего одна ночь. Но они уже здесь, у порога.

Сполоснув лицо, Герман отпер дверь.

Инспектор Барри в изумлении переглянулась с сержантом Джонсом.

— Мистер Бэнкс, — заговорила она, пока сержант молча его рассматривал, — вы нас, наверное, помните. Я инспектор Барри, а этой мой сержант Пятница. Мы были у вас несколько недель тому назад по делу о пропаже часов. — Она усмехнулась. — Они не нашлись?

— Нет, не нашлись, но спасибо вам за помощь. На всякий случай мы установили камеры по всему дому.

— Можно нам войти на минутку? Погода сегодня не очень, а к вечеру, похоже, будет еще хуже, — поежилась она.

Не зная, как отказать, Герман распахнул дверь и пошел на кухню — единственное помещение в доме, где сохранилась кое-какая мебель.

Инспектор Барри и сержант Джонс, следуя за ним по коридору, потрясенные, глазели по сторонам.