Виктор Пелевин - Жизнь насекомых

Он кивнул головой в сторону двери, ведущей в избушку.

– Ты когда последний раз летал? – спросил Артур.

– Не помню даже. Вы меня, ребята, на грустные мысли наводите. Зачем вам, а?

– А ты ведь не сдался еще в душе, – сказал Артур, – я как этот вертолетик увидел, так все и понял.

– Может, и не сдался, – сказал Арчибальд и плеснул из колбы себе в стакан. – Вам наливать?

Артур вопросительно поглядел на Арнольда. Тот отрицательно покачал головой.

– Слушай, – сказал Артур, – я тебе вот что предлагаю. Ты запри свою кибитку часа на два, и давай на пляж слетаем. Попьем нормальной крови, проветримся. А?

– Отпадает, – сказал Арчибальд. – Я и ста метров сейчас не пролечу.

– Кончай, – сказал Артур. – Пролетишь. Если не будешь самовнушением заниматься. Ты себя просто настроил так.

– Бросьте, ребята.

– Правда, – заговорил Арнольд, – давай. У тебя аппетит к жизни пропал. А чтобы он появился, надо немного от нее откусить и пожевать. Ведь если сейчас не полетишь, то что тебя потом заставит?

– Так и сдохнешь тут среди шприцев и шлангов, – сказал Артур. – Извини, конечно.

– А может, я уже сдох, – сказал Арчибальд, исподлобья глядя на приятелей.

– Вот и проверим, – не сдавался Артур. – Если летишь, значит, жив. Остаешься – значит, сдох.

– Полетели, полетели, – заговорил Арнольд. – Мы тебя, если надо, подстрахуем.

Выпитая кровь уже начала действовать на Арчибальда. Он зло засмеялся, встал, качнулся и опрокинул колбу с кровью, но не обратил на это внимания.

– Сейчас, дверь запру только, – сказал он с легким восточным акцентом и скрылся в домике.

Через секунду Арчибальд выглянул, показал Артуру с Арнольдом длинный острый нож, нехорошо улыбнулся и опять исчез за дверью.

Арнольд наклонился к Артуру и прошептал:

– Зря мы это начали. Может, уйдем? Он же действительно за нами увяжется.

– Поздно, – шепотом ответил Артур.

И действительно, было уже поздно: Арчибальд появился из своего домика. Он успел переодеться – теперь на нем были тяжелые туристские ботинки, военная рубашка и джинсы, перетянутые офицерской портупеей; в руке – зачехленная гитара, из-за которой он походил на рано постаревшего итээра, собравшегося на слет клуба самодеятельной песни.

– Джамбул на коне, – сказал он, – как птица в небе.

Артур с Арнольдом переглянулись.

– Понимаешь, – заговорил Арнольд, – мы не в том смысле, что прямо сейчас надо все бросать и лететь. Просто надо хотя бы иногда…

– Так летим или не летим? – презрительно спросил Арчибальд.

– Летим, летим, – сказал Артур, не обращая внимания на яростные взгляды Арнольда.

Присев на четвереньки, он поглядел на Арчибальда, раздул щеки, тихо затрещал, приложил руку к груди и резко отвел ее в сторону, словно дергая леску. Полы пиджака задрожали и превратились в стрекочущий прозрачный полукруг над спиной; он медленно поднялся на несколько метров, явно пародируя полет пластмассового вертолетика.

Арчибальд покраснел, на удивление легко взмыл вверх и завис напротив обидчика. Артур продолжал валять дурака – трещал, дергал невидимую леску и покачивался из стороны в сторону. Подлетев к мрачно наблюдающему за этим Арчибальду, Арнольд взглянул на него и жалостливо отвел взгляд. Хоботок Арчибальда, загнутый вниз и какой-то мятый, вызвал у него длинный ряд ассоциаций, закончившийся вопросом: «Страна, скажи, как твое имя?» (Это был, как Арнольд вспомнил, заголовок газетной статьи, слева от которой размещалась реклама пластмассового приспособления от импотенции «Эректор.»)

– Куда? – спросил Арчибальд.

– Пролетим над пляжем, – сказал Артур, – сориентируемся.

Внизу поплыла набережная. Потом мелькнули дощатые крыши раздевалок и открылся берег, на котором неподвижно лежали сотни полуголых тел. Запах моря смешивался с множеством других пляжных запахов; теснота, с которой лежали отдыхающие, напоминала о заводской бане, и желания приземлиться ни у Артура, ни у Арнольда не возникло.

– Может быть, в заповедник? – предложил Артур, кивая хоботком в сторону далеких скал. – Там народу почти не бывает.

– Егерь пристанет, – сказал Арнольд.

– Он там не бывает никогда.

– А клиента найдем?

– Один-два всегда есть, – сказал Артур, наклонил голову и полетел впереди, стараясь двигаться не очень быстро, но и не настолько медленно, чтобы Арчибальд понял, что его щадят.

Берег моря образовывал длинную вогнутую дугу, и друзья полетели по прямой, над морем. Сначала Арчибальд наслаждался полетом и искренне досадовал на то, что уже столько лет добровольно лишает себя наслаждения, доступного в любой момент, но когда усталость разогнала ударившую в голову кровь, он посмотрел вниз и обомлел.