Альфрид Изатулин - Медики уранового стройбата

Тарский скосил глаза вправо, у парня по щеке катились крупные слезы, нижняя губа была крепко прикушена...

- Сержант?

- Все в порядке товарищ майор, извините. Два года не слышал эти позывные радио Иркутска. Не чаял услышать, тяму уже не было! Повезло мне, выжил...

- Из-за речки?

Десантник молча кивнул и отвернулся к иллюминатору.

Внизу промелькнула Ангара, земля косо накренилась, под крылом проплыли сосны и зеленая трава, дома, коровы на лугу. Шасси чиркнули по полосе, двигатели взвыли на реверсе, тормозя бег лайнера по сибирской земле.

Ту-154 приземлился в Иркутском аэропорту ясным августовским утром. Открылись двери, в салон проник прохладный сибирский воздух, пахнущий хвоей и авиационным керосином. А на юге воздух всегда с ароматами цветов, пряных трав.

Температура +24, после 40 в Ташкенте это практически рай.

Дышалось легко. Сибирь, родная сторона, приняла его обратно: он вернулся домой.

Около четверти часа Тарский полежал на траве под сосной у здания аэропорта. Жизнь показалось прекрасной.

Троллейбус мягко домчал до железнодорожного вокзала, в салоне сидел в основном русый народ, а он уже отвык от такого зрелища после страны брюнетов. Зеленоватые воды Ангары напомнили ему об Иртыше.

Возле вокзала кафе "Минутка", стекляшка. Купив билет, он с аппетитом позавтракал. В кафе был прохладный полумрак, в открытую стеклянную дверь вливался свежий воздух, пот не капает в тарелку, руки не липнут к влажному столу. В тополях весело чирикают воробьи. Кружка холодного пива окончательно убедила его: он в Сибири.

5 часов до станции Зима Тарский проспал на полке плацкартного вагона. Проснулся совершенно свежим и отдохнувшим.

Деревянное одноэтажное здание вокзала, украшенное резьбой. Простовато одетый сибирский народ, непременный выпивший чалдон возле буфета, где ощутимо пахнет селедкой и табаком.

Здесь резали мне глаз необычайно

и с нехорошей надписью забор,

и пьяный, распростершийся у чайной,

и у раймага в очереди спор.

По виадуку перебрался к автовокзалу, где случайно встретил коллегу, с которым в прошлом году обучался в Иркутском институте усовершенствования врачей. Коллега работает в районной больнице города Зима терапевтом. Постояли, вспоминая...

Баянск город химиков и строителей, основан в семидесятые года XX века.

Начало городу положили, как это часто бывало в Советском Союзе, заключенные и военные строители. Кругом вековая восточносибирская тайга. Это район вечной мерзлоты.

Ранней весной багульник, словно розовый пожар, стелется по низу тайги. Неохватные сосны, реже березы, осины, ольха, пихта и лиственница. Вдали, на северо-востоке, белеют вершины Саянских гор. От них берет начало Ока, тезка европейской Оки, река с быстрым течением и всегда студеной водой горных ледников.

Город Баянск расположен севернее станции Зима, в 30 километрах, автобус 108-го маршрута следует 40 минут.

Слева показались корпуса комбината "Химпром". В полуоткрытое окошко прохладный ветерок доносил запахи полыни. Мост через Оку, справа дачные домики на чистом поле, домики как бы разбросаны каким-то гигантом, некоторые лежат на боку. Прямо у дороги валяется будка сортира.

- Было наводнение, Ока разлилась, - пояснил мужчина, сидевший рядом с Тарским.

Автобус взревел на подъеме, взбираясь по бетонке протяженностью до 300 метров, огибающую гору. Справа от дороги крутой, словно в ущелье, спуск на 30-40 метров, на дне оврага ручей, заросший деревьями.

Поворот, и вот он, город.

Город ему понравился, расположен в холмистой местности; улица либо идет под уклон, либо в гору. Почва песчаная, сухая. Две параллельные улицы, и три перпендикулярные к ним - короткие.

Госпиталь от центральной площади в полукилометре. По тропинке, выложенной плитками, Тарский дошел до госпиталя, с удовольствием вдыхал таежный воздух, пахнущий хвоей, влагой.

Начальник госпиталя встретил его восклицанием:

- А, знакомые лица!

- Товарищ подполковник, майор Тарский прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы!

- Садитесь, товарищ майор!

Начальник госпиталя подполковник Ч. Александр Иванович, старый сослуживец, еще со времен незабвенного "двухгадюшничества" в Красноуранске.

Ч. сердечно (насколько это возможно в армии) поздоровался с ним, поспрашивал о семье, житье-бытье. Рядом сидел его заместитель по медицинской части, тоже Александр Иванович, молодой, приятный седой капитан, лицо которого наводило на мысли о горном Алтае и алтайцах.