Ольга Камаева - Eлка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы

Хорошо, что у меня такая соседка.

29 августа

После работы ходили с Иринкой по магазинам. Решила купить что-нибудь новенькое согласно статусу. Я теперь, как-никак, инженер человеческих душ, у которого все должно быть прекрасно — и одежда, и душа, и мысли. Что до лица, дурнушкой никто никогда не называл. Главное — настроение. Как любит повторять Ирка, чтоб глаз горел. Но локальные пожары у меня явление редкое. Пожарная команда, видно, хорошо работает.

Бродили по отделам часа три и в конце концов откопали очень приличный костюмчик. Сел как влитой, и цвет обалденный — светлой морской волны. Главное, недорогой. Хотя Иринка сразу заявила: бери без разговоров, или я тебе его сама куплю. Она очень добрая, но платить за себя я бы ей все равно не разрешила. А она частенько порывается. В риелторской конторе, где Иринка пашет, заработки очень приличные, но тратить, кроме как на себя любимую, ей не на кого. Бабушку, которая ее воспитывала, схоронили три года назад. Отца Иринка ни разу в жизни не видела, а мать умерла, когда она пошла во второй класс. Почему это случилось, я узнала недавно, и то от соседки. Та шепталась с моей мамой, и я случайно услышала: мать Ирки залечили врачи. А чтобы бабка не подавала в суд, дали хорошего отступного. Та подумала-поплакала и решила: дочку не вернешь, а внучку растить надо. И шума поднимать не стала. Соседка прошипела: Ирка об этом тоже узнала и теперь из кожи лезет, чтобы стать богатой. Мол, всем докажу: деньги — мусор, не стоят того, чтобы из-за них кого-то предавать или продавать. Даже мертвого.

Она и небедная, только счастья на деньги действительно не купишь.

30 августа

Уже собралась уходить домой, когда вызвали к директору. Он сначала похвалил за рвение, за ремонт. Мол, если что нужно, обращайтесь в любое время.

А потом дал классное руководство в девятой параллели. И опять говорил про помощь, но все как-то непонятно и неприятно суетился.

Даже анекдот рассказал. Бородатый, но в тему. Сын говорит матери: «Я больше в школу не пойду. Опять Иванов будет бить учебником по голове, Петров из рогатки целиться, а Сидоров подножку ставить. Не пойду». Та отвечает: «Нет, сынок, ты должен идти. Во-первых, ты уже взрослый, сорок лет исполнилось, во-вторых, ты директор школы».

В смысле: а кому сейчас легко?

Теперь у меня 27 крепостных душ. Завуч, конечно, предупреждала, что класс дадут. Плохо, что остался всего день, — надо бы личные дела посмотреть, с учителями поговорить. Но, думаю, мы поладим. Семь лет — не такая уж большая разница. Проблема отцов (точнее, матерей) и детей нам точно не грозит.

Событие решили отметить: мама испекла свой фирменный пирог с яблоками, я сбегала за сливками и сварила шоколад. От одних запахов можно с ума сойти. Обожаю аромат свежей выпечки, особенно с корицей. Может, кто-то пожмет плечами: «Глупость!» — а мне кажется, что, только когда печешь, и появляется настоящий домашний дух. Дома так и должно быть: тепло, сытно, спокойно…

Потом мы сидели, прихлебывали из больших керамических кружек горячий шоколад и в сотый раз смотрели «Девчат». У нас такая традиция. Релакс. Что-нибудь вкусненькое под светлое, доброе, вечное — обычно старые советские фильмы. «Девчат» почему-то выбираем чаще всего. Всегда удивлялась, как удалось по вполне серьезной книжке снять комедию? Даже Анфису режиссер перевоспитал, а ведь в романе она какой была, такой и осталась. Но про книгу большинство даже не слышало, а фильм любят миллионы. Парадокса здесь, пожалуй, нет. Из героев в любимцы мы выбираем самых ярких, а книжной Тосе до Румянцевой — как до Луны.

31 августа

Весь день суета. Сначала получала книги в кабинет, потом пособия, шторы вешала. Когда дошла до М. Д., той уже и след простыл: девчонок у нее целая орава, в классе давно все блестит. Умеет она с детьми ладить, два раза не повторяет. Интересно, рецептик выдаст?

Татьяна Павловна про моих ничего конкретного не сказала, поскольку никогда у них не вела. Единственное: классные часто менялись — кто в декрет, кто просто сбегал. В общем, спокойной жизни не жди.

А я думаю, спокойная и не интересна. Ну балуются, иногда хулиганят, но они ведь не злые. Просто их не все понимают.

Пишу, а на душе все равно скребет.

Ладно, Ленка! Не дрейфь! Все будет хорошо!

Какая еще Ленка?! Елена Константиновна!

1 сентября

Начала приходить в себя. Ощущение такое, будто весь день крутилась на карусели: дети, родители, цветы — и все мимо, мимо… Не помню ни лиц, ни того, что мне говорили, ни того, что сама говорила…