Анита Шрив - Жена пилота

И это, значит, случилось с ним пять лет назад?

Да. Где-то так, — наморщив лоб, сказала Кэтрин. — Я плохо ориентируюсь во времени. Помогло то, что его перевели на маршрут Бостон — Хитроу. Помню, я была очень рада, что все позади. Я даже старалась не заговаривать с ним на эту тему, — боялась, что Джек вновь вернется к своим глупым фантазиям. Теперь-то я понимаю, что лучше бы он тогда уволился из «Вижен».

А после у него случались периоды депрессии?

Нет.

Произнося это слово, Кэтрин думала, что лукавит: трудно быть полностью уверенным в том, что происходит в душе другого человека. Возможно, Джек поборол свою неудовлетворенность работой, скрыл ее от жены, как скрыл обстоятельства своего несчастливого детства.

У вас усталый вид, — сказала она Роберту.

Вы правы.

Может вам лучше поехать сейчас в отель, отдохнуть?

Он не двинулся с места.

Так и не дождавшись ответа, Кэтрин задала несколько неожиданный вопрос:

Как выглядит ваша бывшая жена?

Она примерно одного с вами роста. Высокая. Симпатичная. У нее темные, коротко остриженные волосы.

Я верила мужу, когда он говорил, что с ним ничего плохого не случится, — тяжело вздохнула Кэтрин. — И теперь чувствую себя обманутой. Ужасно, не правда ли? Он умер, а я жива. Он наверняка страдал, по крайней мере, несколько последних секунд.

А теперь страдаете вы.

Это разные вещи.

Возможно, вы кое в чем правы, — сказал Роберт, — и вас действительно обманули, вас и Мэтти.

При упоминании о дочери у Кэтрин сжалось сердце. Она закрыла руками лицо, давая собеседнику понять, что с нее довольно.

Вы должны позволить себе плыть по течению. Бороться бессмысленно, — тихо произнес Роберт.

Неудачное сравнение. Это скорее смахивает на поезд, на всех парах несущийся по мне.

Я хочу вам помочь. Предаваться горю в одиночестве — не самый лучший способ преодолеть депрессию.

Кэтрин опустила голову на стол и закрыла глаза.

Мы должны похоронить Джека, — сказала она.

Давайте обсудим это завтра.

А если тело не будет найдено?

Каково ваше вероисповедание? — спросил Роберт.

Ну, когда-то я посещала методистскую церковь, как бабушка Джулия.

А Джек?

Он был католиком. Но он давно уже не был в церкви. Мы даже не были обвенчаны.

Женщина почувствовала, как пальцы Роберта осторожно прикасаются к ее волосам.

Я, пожалуй, пойду, — сказал он.

Когда Роберт ушел, Кэтрин посидела еще немного, затем встала и прошлась по комнатам первого этажа, выключая везде свет. Ее мысли блуждали вокруг одного вопроса: «Что можно назвать “ошибкой пилота”?» Человек поворачивает штурвал налево вместо того, чтобы повернуть его направо? Неправильный расчет потребления топлива? Игнорирование предписаний? Случайно задетый переключатель? На какой еще работе человек может совершить ошибку и убить тем самым больше сотни людей? Инженер-железнодорожник? Водитель автобуса? Человек, соприкасающийся во время своей работы с опасными химикатами или радиоактивными отходами?

«Это не ошибка пилота! Это не может быть ошибкой пилота! Пусть это будет неправдой! Ради Мэтти!» — твердила она себе.

Постояв немного на верхней ступеньке лестницы, Кэтрин поплелась по коридору.

В спальне было холодно. Кэтрин подождала, пока ее глаза привыкнут к царящему здесь сумраку. Постель была в таком же беспорядке, в каком она ее оставила рано утром.

Обойдя кровать, женщина приблизилась к ней с другой стороны. Двигалась она медленно, с осторожностью дикого животного. Отодвинув в сторону стеганое ватное одеяло и махровую простыню, Кэтрин уставилась на старую фланелевую простыню, долгие годы верой и правдой служившую ей. Сколько раз они с Джеком занимались на ней любовью? Сколько раз за все шестнадцать лет их брака? Кэтрин осторожно коснулась кончиками пальцев изношенной материи. Какая гладкая и мягкая на ощупь! С опаской, словно боясь не выдержать и впасть в истерику, Кэтрин опустилась на краешек кровати. Ничего. Ровным счетом ничего. Возможно, она уже выплакала все свои слезы и ее уже ничем не проймешь.

Ошибка пилота, — вслух произнесла женщина, как будто испытывая этим свое самообладание.

«Но падение самолета не могло произойти из-за ошибки Джека, — мысленно одернула себя Кэтрин. — Не должно было и не могло».

Не раздеваясь, она улеглась на кровати.

«Теперь это только моя кровать, — подумала вдова. — Моя, а не наша. Эта комната слишком велика для одного человека».

Она посмотрела на часы: девять двадцать семь.