Татьяна Веденеева: Одна минута счастья

"А загадаю-ка я что-нибудь заведомо невыполнимое!" — от такой мысли у нее поднялось настроение. "Только я буду думать, что все исполнится. У меня же цветок, значит преград не будет — все случится".

Она решительно сорвала цветок и, восхищаясь его сиянием, тихо сказала: "Я хочу знать, что такое счастье. Я желаю почувствовать его. Ну пожалуйста, хотя бы одну минуту счастья, и чтобы она, эта минута, длилась целую вечность".

Таня осталась довольной тем, как здорово обхитрила цветок про минуту и вечность. А еще решила, что будет думать о том, как выглядит счастье в деталях…

"Если, конечно, придется думать…"

Цветок в Таниных руках начал полыхать синим огнем. Огонь не обжигал, просто глазам было больно смотреть. Она закрыла их и стала ждать, что произойдет дальше. Сияние стало затухать, но не до конца. Таня открыла глаза.

Она лежала на полу своей квартиры. Сверху, упираясь ей в грудь, лежал стол. Монитор компьютера находился в сантиметрах двадцати от ее лица, именно от него исходил свет. По какой-то случайности он не свалился на нее. Видимо, его удерживал кабель, пропущенный под столом. Таня тяжело дышала. Через несколько секунд она сообразила, что произошло. Вспомнила, как поднялась со стула и в этот момент потеряла сознание. Падая, увлекла за собой стол — наверное, она ухватилась за него в момент падения.

"И как теперь выбраться?".

Свободными от всей конструкции, которая накрыла Таню, были только ноги. Она пошевелила ими — вроде целы. Правая рука лежала вдоль тела, зато левая была придавлена, а вместе с ней и вся грудь, которая приняла на себя удар. Таня попыталась пошевелиться. Затея оказалась неудачной. Сразу заболела вся грудная клетка и вдобавок до сих пор удерживаемая непонятно чем маленькая колонка сорвалась и с грохотом упала возле уха — в последний момент Таня успела отвернуть голову, а то пришлось бы по лицу.

"Нет, шевелиться больше нельзя: сорвется монитор, а от него не увернешься".

Тут пришло в голову, что, возможно, повреждена проводка и может что-то закоротить. Она не разбиралась в электричестве, но очень боялась его.

Она закрыла глаза. Начали приходить какие-то видения.

Она парит над землей, она сидит возле костра, где болтают соседи, она над водой.

"Господи, что же это?"

Такое с ней было впервые и очень напугало.

"Сон во время обморока? Но такой реальный… Невероятно. Боже правый!"

Она вспомнила, что думала, будто бы мертва! Хотя, кажется, последнее вполне может осуществиться.

"А может, все уже предрешено? И что теперь, смириться и ждать? Да сейчас же! Я еще жива? Жива. Значит, надо выкарабкиваться, помощи ждать неоткуда. Пусть уж лучше компьютер разобьется. Надо попробовать приподнять стол и откатиться".

Сказать — не сделать. Таня посмотрела на розетку. Там, едва держась, висела переноска.

"Дотянуться бы!"

Таня сделала пару попыток. Тщетно.

"Ну, что ж, придется рисковать".

Она уперлась ногами в один край стола, правой рукой взялась за другой. Сосчитав мысленно до трех и сильно зажмурившись, Таня что есть силы оттолкнула все это от себя и быстро перевернулась. До вилки дотянуться так и не успела, монитор рухнул в миллиметре от неё и тут же начал трещать.

В это время отрылась входная дверь.

"Кто это? Глупый вопрос. Ключи есть только у Влада".

Еще никогда в жизни она так не радовалась его внезапному приходу, как сейчас.

— Танюша, Боже мой, что случилось? — закричал Влад и бросился к Тане.

— Выключи компьютер, — учащенно дыша, прохрипела она.

Влад вытащил переноску.

— Что произошло? Сейчас я подыму тебя, — он наклонился, пытаясь обхватить Таню руками.

— Больно! Не трогай! Мне больно! И у меня, кажется, поломаны ребра. Лучше дай мне руку, — Таня постаралась подняться.

— Может, тебя в больницу?

— Не надо. Владик, не сейчас. Я прилягу.

— Как знаешь. Не маленькая, — он помолчал и как ни в чем не бывало продолжил: — Я зачем, собственно, заехал… — Влад прошелся по комнате, остановился возле стола, поправил цветы в вазе, им же подаренные, и развернулся к Тане.

— А что случилось — уже не интересно? — спросила она.

— Танюша, прекрати. Что я, тебя не знаю. Раз не говоришь — значит, не хочешь.

— Так чего ж ты заехал, кстати, очень кстати?

— Я через два дня в Вену улетаю, по делам, и хотел бы, чтобы ты летела со мной. Как ты понимаешь, это полностью твоя заслуга. Уж не знаю, о чем вы там договорились с Яном, но очень серьезный контракт заключили именно с моей фирмой, — Влад улыбнулся. — Как думаешь, за два дня поправишься?