Братья Шаргородские - Лёка и Алёна

Они барахтались в бассейне посреди сада, брызгались, визжали, потом долго вытирались махровыми полотенцами, и, наконец, сели прямо на траву, где был накрыт стол с яствами — итальянские сыры, финские колбасы, фрукты из Африки, таиландский перец и большая бутыль мозельского вина "Молоко моей матери". Посреди, на вертеле, красовался кусок жареной оленины.

— Гюнтер вчера сам подстрелил на охоте, — похвасталась Алена, — олени — его страсть.

— Почему именно олени?

— Гюнтер говорит потому, что ничего благороднее он не встречал. Он никогда не пойдет на оленя с ружьем — он пронзает их стрелой из лука. Настоящий германец — стреляет не хуже своих предков. Он вообще отменный стрелок — это у него от бормашины — там тоже надо быть точным, особенно когда лечишь нерв… Отрезать тебе кусочек?

— Оленя не ем, — ответила Лека.

— Это еще почему?

— Налей мне шампанского, — Лека подняла бокал, — "оленя ранило стрелой — и лучше не найду я фразы".

— Я больше не занимаюсь Шекспиром, — сказала Алена и вновь разлила шампанское, — ты замужем?

— Нет, — сухо ответила Лека, и Алена поняла, что о личной жизни она ничего рассказывать не будет.

— А Володя? — только спросила она.

— Он погиб. Мы не успели записаться.

— У тебя был муж?.. Мужья?..

— Это не важно. Я никого больше не любила.

— Что за старая песня, — сказала Алена, — ты должна была устроить свою жизнь.

— Люблю старые песни, — ответила Лека. — Что, бор-машинка не останавливается?

— Ах, бедный Гюнтер, — вздохнула Алена.

Внизу позвонили.

— Это Рольф. Сейчас ты его убьешь наповал.

Рольф походил на пивную бочку, которую забыли заткнуть.

Он сыпал комплиментами, он впился в руку Леки мокрыми губами, он острил.

— Ах, какие у вас глаза, шейне Лекэ, какая шейне шея! А зубы!! Готов биться об заклад — зубы от нашего Гюнтера!

— А вот и нет, а вот и нет, — игриво пищала Алена, — зубки у нас собственные.

— Фантастише! — Рольф хлопал в ладони, — с вашей едой, с вашей радиацией!

Леку качнуло.

— Объясните мне, шейне Лекэ, — продолжал Рольф, — варум в вашей варварской стране живут такие красавицы, а в нашей, цивилизованной — бигейме?!

— Говорят, варвары были красивы, — ответила Лека, — дикари красивы.

— Ну уж, ну уж, — возразил Рольф, — а Пушкин?

— Я специалист по Шекспиру, — сказала Лека.

— Надеюсь, ваш муж — не Отелло, — крякнул Рольф и ржал минуты четыре. Немецкий живот стучал по венецианскому столу, переплывшему Рейн.

— Я пойду за шампанским, — сказала Алена и скрылась.

— Ну, и как вам Аахен, шейне Лекэ? — Рольф наконец перестал ржать.

— Ах, Аахен, — вздохнула Лека, — ах, мой милый…

— Вы хотели бы здесь жить? — спросил Рольф.

— Только с милым Августином, — сказала Лека.

— Нет, серьезно, — Рольф подобрал живот, — я холост.

— Очень приятно, — сказала Лека.

— У меня большой дом. Вы могли бы жить у меня.

— В Аахене все такие прыткие?

— Я человек дела, — заметил Рольф, — у меня три пивных завода, земля, рощица в Баварии, вы подумайте, Дездемона.

— Уже думаю, — сказала она.

Рольф начал рассказывать смешные истории из жизни любителей пива.

— Недавно одна компания выдула две бочки пива и, не найдя поблизости туалета, — Рольф начал задыхаться от душившего его смеха, — не найдя поблизости туалета, оросила всю Унтер дер Линден, — он гоготал, глаза его налились, — пришлось вызвать поливочную машину.

Вернулась Алена с шампанским, хлопнула пробка, зазвенели фужеры.

— Прозит, прозит! — начала кричать она.

Рольф опрокинул залпом, утерся.

— А еще раз, — начал он, — другая компания выдула три бочки…

— И не нашла туалета, — продолжила Лека.

— Как вы отгадали?

— Я слышала, что в Аахене мало туалетов.

— Но это было в Бремене.

— Тогда пардон.

— Так вот, не нашла туалета, — Рольфа вновь начал душить смех, — и прямо всю Милитэрштрассе, ну прямо всю!..

— Рольф, — сказала Алена, — ты мог бы оставить несколько смешных историй на потом?

— У меня их много, чего жалеть?

— И все же.

— Как хочешь. Я просто хочу, чтобы Лека знала, что у нас от пива лопается больше людей, чем на автобанах! Вы знаете это, Леккэ?

— Найн, я специалист по Шекспиру. "Оленя ранило стрелой и лучше не найду я фразы".

— Прежде, чем его ранить, шейне Леккэ, — заметил Рольф, — неплохо бы выпить баварского пивца. Шекспир где пил пиво?

— В таверне "Золотого Льва", — ответила Лека.

— Ну, вот видите, мы с ним коллеги. И оленя он ел, шейне Леккэ. Приглашаю вас к себе на шекспировский вечер — оленина и молодой "Мозель". Биттешен.