Ирина Ратушинская - Одесситы

У друзей, впрочем, было о чем подумать и без этого. Пропустить гулянье было немыслимо, тем более, что родители впервые отпускали их туда одних. Трудности были только у Якова: намеки Медведева на возможные неприятности к нему как еврею не относились, зато и Рахиль не понимала, что может понадобиться еврейскому мальчику на гойском торге. Впрочем, Яков легко мог соврать, что приглашен к товарищу в богатый дом, и тут дядя Моисей всегда был на их с Риммой стороне. Он называл это: «дети заводят контакты» и всячески поощрял, что в спорах с матерью давало шанс на выигрыш дела.

Но вот откуда взять деньги? Еще в ноябре тройка друзей решила окончательно свой побег в Америку. Срок был назначен на июнь, июль в крайнем случае, и дана была страшная клятва все, до последнего медяка, деньги откладывать на предприятие: расходы предстояли немалые. Яков честно внес даже ханукальные деньги, щедро отпущенные дядей. Максим с Антосем старались не отставать. Рождество они пережили геройски: было много подарков, и без денег можно было обойтись. Даже коньки свои они продали весной лавочнику Шлеме на Новом базаре: в Америке катаются не на коньках, а на мустангах, как всем известно. А 1911 год они встретят уже в Америке. Интересно, какая там зима? Но остаться на «Вербе»- может быть, последней в их жизни — без гроша. . Это было бы уже слишком. Посовещавшись, решили позволить себе покутить, но не больше, чем по полтиннику на брата, зато уж потом даже и чай не пить в гимназии.

Солнце в день главного гулянья было такое, что даже в голове звенело, и все мерещились крутящиеся перед глазами цветные круги. Там, на Куликовом, уже играл духовой оркестр, верещали свистульки, стоял уже неразличимый в голоса человечий гомон. Всех тише вели себя лошади, но и они порой волновались: стоило заржать одной — и ей отвечали со всех концов площади. Мальчики разделились, условившись встретиться через час у палатки паноптикума. Каждому хотелось насладиться в одиночку так недавно приобретенной свободой.

Яков блаженно шел мимо лотков с ворохами бумажных роз, кадками с вербой, бесчисленных палаток с вафлями, свистульками, игрушками и всякой всячиной. Он сдерживался и уговаривал себя ни на что не тратить деньги, а раньше осмотреть все — как будто это было за час возможно. Для того, чтобы было легче бороться с искушениями, он немедленно купил ломоть лимонного желе, обернутый в кружевом вырезанную бумажку, и мирно предавался созерцанию, для надежности переложив драгоценный кошелек во внутренний карман на груди.

— Дяденька, вы тут пятака не находили? — послышался плачущий голос. — Такой новый совсем, и со щербинкой на краешке. .

Яков увидел мальчишку, черноволосого и худенького, одетого не лучше уличных газетчиков, а ростом примерно с себя. Мальчишка часто моргал, и видно было, что из последних сил старался не реветь. Сердце Якова преисполнилось сочувствия. Ясно было, что пятак этот был у мальчишки единственным, и вот растяпа его уронил, а теперь ищи-свищи, под ногами у такой толпы. Кто уж тут найдет, а и найдет — не будет же искать хозяина. Такое горе Яков видеть не мог, нашарил в кошельке пятак и быстро, боясь передумать, сунул мальчишке.

— Только что нашел. Твой, наверное, — великодушно соврал он, гордясь собой. Но мальчишка, вместо восторгов и благодарностей, руку Якова с сердцем оттолкнул, тихо прошипев:

— Куды суешься? Не мешай работать!

Ошарашенный Яков так и открыл рот, и непонятный мальчишка смягчился. Он положил грязноватую лапу Якову на плечо и уже дружелюбно сказал:

— Ты, парень, не обижайся. Я тебе благодарный, не думай чего. Прятай свой пятак, мне мелочь ни к чему. Жизни ты не знаешь, я погляжу. Счас, хочешь, учить буду, только под ногами не крутись. Это место ты мне попортил, пойдем на другое. Стань вон в сторонке и смотри.

В шагах двадцати повторилась та же история: горестные вопросы насчет пятака со щербинкой. Яков заметил, что мальчишка спрашивал не кого попало, а исключительно хорошо одетых мужчин с дамами. Первый просто посочувствовал и прошел мимо, а на второго дама так выразительно посмотрела, что он немедленно полез в карман за мелкой монетой. Самой мелкой у него оказался двугривенный, и он еще некоторое время уговаривал мальчишку его взять. Мальчишка благодарно просиял, показав не доросшие до полного размера, с детскими зазубринками передние зубы. Тут Яков сообразил, что новый знакомый, пожалуй, помладше его. А шустрый собиратель мелочи уже переходил на другое место, поближе к шарманщику, заработал что- то и там, двинулся дальше. . Яков, как завороженный, следовал за ним. Очень скоро мальчишка снисходительно обернулся: