Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

— Но твой паспорт…

— Со мной все будет в порядке, Фредди. Тебе не надо беспокоиться.

— Но я беспокоюсь. Беспокоюсь, потому что ты не понимаешь, как сильно может осложниться ситуация, не хочешь признавать, что… — Она остановилась на полуслове, увидев выражение лица сестры.

Тесса перешивала какое-то платье из магазина, в котором работала. Она вытащила наметку, смотала нитку на катушку. Потом произнесла:

— Скажи, Фредди, что может со мной случиться такого, что было бы хуже, нежели события, которые уже произошли?

— Я не имела в виду…

— Нет, имела. Ты боишься, что я не смогу сама о себе позаботиться. Боишься, что я приехала сюда, подчинившись случайному импульсу, необдуманно. Так ведь?

— Нет. — Фредди положила руки на колени и, опустив голову, посмотрела на них. Она думала о том, что сказал ей Макс в тот день в парке. Потом мягко произнесла: — Я боюсь, что тебе все равно.

Тесса отложила иголку и нитки.

— Так и было, долгое время, это правда. Я жалела, что не погибла в той аварии вместе с Анджело.

Фредди боялась задавать этот вопрос, но все-таки спросила:

— А сейчас?

— Время от времени что-то радует меня. Я сижу на площади, подставив лицо солнышку. Слушаю, как люди разговаривают между собой на рынке, и внезапно, на мгновение, ощущаю, что рада быть частью всего этого. Я начала здесь новую жизнь. Она неприметная, совсем не такая, какой мне когда-то хотелось, но я ею довольна. У меня есть друзья, итальянцы, которые, в случае необходимости, придут мне на помощь. Если я не смогу оставаться здесь, я уеду за город. Там кругом холмы и долины, и я легко смогу затеряться, если в этом возникнет нужда.

Фредди было слишком жарко в крошечной комнатке; пот стекал у нее между лопаток, болели плечи, обгоревшие под солнцем за время ее долгой прогулки. Она сказала:

— Если ты останешься здесь, я буду все время тревожиться. Если начнется война, я буду бояться за тебя. Буду бояться каждый божий день.

— Мне очень жаль, — негромко ответила Тесса. — Честное слово, мне очень жаль.

На автобусе они отправились во Фьезоле. Дорога вилась вверх по склону холма; с обеих сторон к ней подступали увитые бугенвиллеей и олеандрами высокие заборы богатых вилл. Сойдя с автобуса на главной площади, они дошли пешком до виллы Миллефьоре, где когда-то жили с матерью у миссис Гамильтон.

Двери виллы были заперты, окна закрыты ставнями. С одной стороны дома узкая пологая тропинка, заросшая крапивой и вьюнками, спускалась к старому саду. Они пошли по ней гуськом; Тесса шагала впереди, палкой раздвигая высокую траву.

Деревья, росшие по обеим сторонам тропинки, зачахли, и солнце вовсю светило сквозь их голые ветви. Протиснувшись в дыру в кованой ограде, сестры оказались среди зарослей лавра. Темные кожистые листья образовали у них над головами плотную крышу. Иглы света пронизывали кроны, острый аромат лавра мешался с запахом сухой земли. Крошечные серые мошки, словно обрывки паутины, взлетали с веток.

Фредди вспомнила, что здесь, среди лавров, Фаустина Дзанетти закопала свою куклу, и они, сколько ни искали, так и не смогли ее обнаружить. Что если она все еще лежала под землей, навеки закрыв голубые фарфоровые глаза, с почерневшими от времени золотистыми волосами? За лаврами рос падуб. Кружевные коричневые листья ковром покрывали землю, колючие ветви цеплялись за рукава и подолы платьев.

Пройдя через кусты, они оказались в саду. От яркого света Фредди зажмурила глаза. Сквозь гравий дорожек пробивались сорняки. Опершись руками о бортик бассейна, она заглянула в его темную глубокую чашу. Оттуда шел запах гнили, над затхлой зеленой водой кружилась мошкара. Морской змей, опутанный пышными оборками водорослей цвета хаки, глядел на них, покинутый на своем островке.

— Мне нравилось здесь купаться, — сказала Фредди. — Помнишь, мы соревновались, кто дольше продержится под водой?

— Гвидо. Побеждал всегда Гвидо. — Тесса надела солнечные очки и прилегла на бортик бассейна лицом к солнцу, жадно впитывая его лучи.

Фредди вспомнился один полдень у бассейна: жара, солнечный свет, братья Дзанетти, Гвидо и Сандро, их загорелые руки, рассекающие воду, темные волосы Гвидо, с которых стекает вода…

Она бросила в бассейн камешек.

— Интересно, маме нравилось здесь жить? В конце концов, это ведь был не ее дом.

— Думаю, понравилось, когда появился Доменико.

Еще один камешек — хлопок, эхо.

— Мне нравился Доменико, — сказала Фредди. — Он был гораздо симпатичнее других маминых любовников.