Андрей Портнов - Автово

— Ну, как, уговорил? — хором спросили меня Владик с Рудиком.

— Сначала я валерьяночки выпью, — выпалил я.

Через несколько минут я уже выложил им все свои переживания.

— А что, Уитни Хьюстон и вправду пуделя завела? — поинтересовался Владик.

— Да я-то откуда знаю? Я её, вообще, терпеть ненавижу! Просто Паша её любит, вот и пришлось сказать то, что первым пришло в голову…

Паша сдался. Чего мне это стоило — никто себе и представить не может. Тусовку решено было устраивать в воскресенье. Правда, сам Паша сначала настаивал на понедельнике — 5 июня.

— Представь, прямо в твой день рождения и устроим! Здорово же! — уговаривал он меня.

— Здорово-то, здорово, но в понедельник всем на завод переться. Чёрт знает, когда освободимся, а готовить когда?! Давай в субботу, чтобы на следующий день народ выспался перед практикой.

По каким-то причинам суббота Пашу не устраивала ни в какую, и он грозился, вообще, бросить всю эту затею. Испугавшись, я уломал его на воскресенье — 4 июня.

За продуктами, естественно, снова ломанулся я, поскольку у Паши как всегда появилось что-то неотложное. Но к этому моменту протестовать я уже не мог, потому что радовался и тому, что расходы будут делиться пополам. Следуя напутственным словам Паши выбирать только самое дешёвое, я оббегал Сенную площадь, Автово и прилегающие к нему районы. К великому сожалению июнь 1995 года ценами отнюдь не радовал. Но особенно ужасали цены на спиртное.

Паша сначала был, вообще, против горячительных напитков (как и в прошлый раз) и хотел обойтись одной бутылкой вина.

— Я, вообще, пить не люблю! — с пеной у рта доказывал он мне. — Меня от этого мутит!

— Как же, как же, помню! — ответил я, пытаясь скрыть насмешку, вызванную кое-какими воспоминаниями.

Дело было ровно год назад. Тогда я поднимался в 315-ую, где по слухам намечалась небольшая пьянь. Костик в честь окончания первого этапа проживания в Питере угощал всех вином.

В 315-ой тихонько сидели Чеченев, Паша, Коммунист, Костик, Васильев, Лёха и Владик. Как меня решили пригласить в этот узкий кружок, до сих пор не понимаю. Постучавшись условным знаком, меня быстренько впустили в комнату и тут же поспешно закрыли дверь на замок.

Оказалось, что я опоздал — здесь уже прикончили несколько пузырьков, а передо мной поставили початую бутылку вина «Улыбка».

— Только пей вместе с Пашей, — предупредил меня Костик, — а то он сегодня, вообще, ничего не пил.

— Почему?

— Да не люблю я это, — ответил Паша.

— Да брось ты, Паша, смотри какая милая бутылочка! А какое название — «Улыбка». Выпьешь и будешь улыбаться. Давай на двоих, тут и так почти половина осталась.

Видимо, мои слова несколько покоробили Пашу, потому что, стряхнув с себя оцепенение, он протянул вперёд стакан и мужественно произнёс: «Наливай!»

— Хватит!!! — послышался его дикий крик, когда я слегка только прикрыл дно его стакана.

— Но это же просто кощунство, — возмутился я и долил ему ещё немного. Себя, разумеется, я не обидел.

Паша дико поморщился, отхлебнул из стакана каплю, и весь как-то скуксился.

— Паша, ведь это ж не водка! И не стыдно тебе рожи такие делать? Ну-ка, сейчас же пей!

Героическим усилием воли Паша закрыл глаза и одним махом выдул всё содержимое стакана.

Я тихонько попивал вино и ждал продолжения реакции.

— Фу, гадость какая! — заорал Паша благим матом. — Больше ни за что пить не буду.

— Хи, слабак, Паша слабак! — разнеслись по комнате чьи-то пьяные визги.

Все как по команде повернулись к источнику визгов и обнаружили валявшегося на своей кровати Чеченева в вульгарной позе.

— А, похоже, я, всё-таки, здорово опоздал, — немного шокировано произнёс я. — Сколько он уже выдул?

— Этого никто не знает, — заметил Костик, — мы за ним не следили. И, вообще, какая тебе разница? Человек решил расслабиться! Не мешай ему.

— Слабак, слабак, — продолжал надрываться Чеченев, пока, наконец, члены его не ослабли, и он не забылся на своей кровати.

Я налил себе остатки вина и стал медленно их допивать. Паша вдруг резко выпрямился, вскочил и убежал в неизвестность, громко хлопнув при этом дверью.

— Вы чё, ему в вино пургена подсыпали что ли? — спросил я, подозрительно косясь в свой стакан.

— Слабак, слабак! — опять разнеслось по комнате…

Вечеринка кончилась, и я с Владиком вернулся к нам в 215-ую. Продолжение этого вечера мы узнали от случайных свидетелей.

Оказывается, Паша убежал в туалет, где сильно напугал унитаз. И это с половины стакана лёгкого вина! Чеченев — тот, вообще, крутой — лежал себе покойненько на кровати, потом вдруг повернулся на бок и с чувством собственного достоинства вывернулся прямо на пол, а проще говоря, выплеснул всё содержимое своего желудка. Затем также покойненько повернулся обратно и моментально заснул сном праведника.