Валерий Карышев - Москва тюремная

... На следующий день чеченцу продемонстрировали пять автоматов и полтора килограмма тротилла, извлеченные из тайника.

— Я же тебе говорил, что твой подельник расколется! — злорадно напомнил мент. — Вот он и раскололся...

В конце 2002 года «агент Сорока» наконец получил вольную. Конечно, он мог бы и дальше продолжить работу на оперчасть, однако годы брали свое. Да и «тубик» не позволял работать в следственных изоляторах.

Минюст, в ведении которого находятся тюрьмы, не предусматривает для «кроликов» торжественных проводов на покой. Все произошло тихо и по-будничному: опер, с которым Лука работал чаще других, с чувством пожал ему руку, поблагодарил за сотрудничество и выставил бутылку водки.

— Чем заниматься-то будешь? — лениво поинтересовался мент. — Как дальше собираешься жить?

Нехитрый вопрос сразу поставил «кролика» в тупик.

ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ЧАСТНОЙ БЕСЕДЫ С Н.П., БЫВШИМ ОПЕРАТИВНИКОМ РОЗЫСКНОГО ОТДЕЛА ГУИНа МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ (по просьбе собеседника авторы не называют его фамилию)

Раньше любое преступление раскрывалось на раз. Теперь сложней. Новой агентуры почти нет, старую развалили.

«Кролик» — умирающее ремесло. Кто сейчас пойдет на такую работу? Мало того, что ты стукач, так еще и нищий.

Еще лет десять назад хоть чем-то ответить человеку могли: деньгами, квартирой, пропиской. А сейчас только на компромате вербуем да на личном уважении. В советское время «кролик» за свою работу получал от 150 до 230 рублей, по тем временам это были неплохие деньги. А еще давали комнату в коммуналке. Сейчас агент ВКР получает голый оклад опера — без звания и командировочных за время сидения в камере: всего около 3 тысяч рублей. За это «кролик» должен отсидеть не менее десяти суток в месяц.

Оформить пенсию невозможно. Не предусматривает статья расходов в МВД и Минюсте, из которой платят «кроликам», перечислений в Пенсионный фонд. Из-за этого от бывших агентов к МВД и Минюсту уже есть несколько судебных исков.

И выхода из этой ситуации никакого ...

Вопрос «как жить дальше» преследовал отставного «кролика» много дней после прощальной пьянки.

А действительно — чем обычно занимаются отставные стукачи?

Хорошо живется пенсионеру-слесарю. Поставил себе в сарайчике верстачок с тисками и шуруй напильником, точи детальку. Неплохо и пенсионеру-циркачу: дрессируй уличных котиков, собирай на представления окрестных детишек! Замечательно пенсионеру-садовнику: бери в руки резиновый шланг и поливай городские клумбы, люди только спасибо скажут! Даже пенсионер-мент — и тот, отправившись куда-нибудь в лес, может день-деньской свистеть в милицейский свисток...

И Лука с ужасом осознал: теперь, когда он оказался не у дел, жизнь потеряла всякий смысл. Жизнь за тюремными стенами выглядела хаотичной, неупорядоченной и потому совершенно бессмысленной.

Но главным было даже не это. За восемь лет профессионального доносительства привычка рисковать и щекотать нервную систему стала второй натурой. «Агент Сорока» давно уже чувствовал себя своим на двух враждующих полюсах: и среди братвы, и среди ментов. Ему уже трудно было разбить эти две роли на главную и эпизодическую.

Детей и внуков, о которых можно было бы заботиться и чью заботу принимать, у Луки не было. Немногочисленные родственники отказались от рецидивиста еще лет двадцать назад. Не было у него и друзей, которым можно излить душу.

И отставной «агент ВКР» запил...

С самого утра отправлялся на оптовый рынок, покупал литр самой дешевой «самопальной» водки и еще по дороге в свою квартиру, на лестнице, скручивал латунную пробку. В прихожей прикладывался к горлышку, делал несколько обжигающих глотков и до наступления сумерек недвижно сидел на кухне, тупо смотрел на пустеющие бутылки, стараясь ни о чем не думать. И так, в прозрачной горечи алкоголя, незаметно утекали еще одни сутки его жизни. По ночам Лука заходился в болезненном кашле и, выплевывая кровавую слюну, понимал: суток этих остается все меньше и меньше.

О своих клиентах он почти не вспоминал. Исключением был разве что первый «объект внутрикамерной разработки» — тщедушный пацанчик Аркаша У., которого майор Дмитрий Михайлович К. требовал расколоть во что бы то ни стало. Только теперь до «агента Сороки» дошло, соучастником какой мерзости его сделали...

Шестикратно судимый рецидивист по кличке Лука ушел из жизни тихо и незаметно. Просто перестал появляться на улице. Сперва бабушки на скамейке судачили — мол, а куда исчез этот старик-уголовник с густо татуированными руками? Может, опять посадили?