Валерий Карышев - Москва тюремная

«Пятилеточку» он вновь отмотал «мужиком», имея репутацию «правильного», «путевого» арестанта. Кашкет честно тянул свой срок, вкалывая до седьмого пота. Он никогда не вступал в сомнительные сделки с администрацией ИТУ, никогда не сдавал кентов ...

А умение виртуозно играть в карты и принципиальность в отдаче долгов лишь добавляли ему авторитета.

Отмотав срок «от звонка до звонка», Коля вышел на свободу. Продал дом в Люберцах, оставшийся после смерти родителей, купил скромную «хрущевку» в Москве, устроился экспедитором в торговый кооператив.

И играл, играл, играл ... Играл он везде: с соседями по дому, в поездах, в банях, у знакомых, но чаще — на «игровой хате», эдаком закрытом клубе, где собирались такие же фанатики игры, как и он сам. Кашкет уже не мог прожить без щемящего холодка азарта. «Стиры» стали смыслом и символом его существования.

В декабре 2000 года Коля случайно встретил кента из Санкт-Петербурга, с которым сидел еще на «малолетке». Вавила — таковым было погоняло этого знакомца — предложил выгодный бизнес: торговлю «фуфловым рыжьем», то есть поддельными золотыми изделиями. После выпитой за встречу бутылки он продемонстрировал Кашкету несколько якобы золотых колец, которые, с его слов, в неограниченных количествах продавали какие-то литовцы в Калининграде.

«Килограмм — пятьсот баксов, — убеждал Вавила, — а если вдувать хоть по три-четыре в неделю ... Прикидываешь, сколько наварим? .. »

Кашкетин сомневался — мол, время лохов, которые не умеют отличать золото от подделки, давно минуло. Однако Вавила сразу же развеял сомнения: мол, давай куда-нибудь в людное место отправимся, я при тебе и вдую ...

Первое кольцо было продано в сигаретном лотке рядом с Рижским вокзалом. Второе — в подземном переходе станции метро «Курская». Третье — там же, у Курского вокзала ...

«Главное — в одном месте не светиться, — убеждал Вавила, — а с вокзальными мусорами при желании всегда можно добазариться ... Тут главное — приезжего лоха укатать, придумать что-нибудь, чтобы он тебе поверил как родному. Так что — подписываешься?»

«Так ведь мы масть друг другу будем перебивать», — резонно предположил Коля.

«Да чего там! Москва большая, приезжих много ... К тому же я у себя в Питере работать буду, так что тебе не конкурент. Ну, что скажешь?»

Кашкет сомневался ...

С одной стороны, ему очень не хотелось возвращаться к криминалу. Но с другой — сильно поджимал карточный долг, который он должен был погасить. К тому же вложения в бизнес выглядели минимальными, навар — серьезным, а в случае ментовского задержания мошенник всегда мог демонстрировать благородное негодование: мол, ничего не знаю, сам такое купил! По закону любые недоказанные подозрения трактуются в пользу обвиняемого.

Путь к обогащению казался быстрым, прямым и ненаказуемым. Заняв деньги у старой любовницы Зинки, Кашкетин в обществе кента Вавилы отправился в Калининград, где каждый и приобрел по килограмму подделок, около двухсот разнокалиберных «обручалок», внешне не отличимых от настоящих. Удивительно, но за четыре месяца Кашкет умудрился продать большую часть «фуфла». Он уже подумывал об очередной поездке на Балтику, и если бы не то задержание на Белорусском вокзале, наверняка бы поехал, как только продал остаток «фуфлыжных гаек». Москва — уникальный город по количеству лохов на душу отдельно взятого «фармазона»!

Но сейчас, сидя в «блондинке», осужденный Кашкетин Н. В. думал о другом — о тех пяти годах, которые предстояло провести на «общаковой зоне». Впрочем, сперва его ждала пересылка — эдакое связующее звено между судом и этапом на зону ...

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

ИЗ № 77/3, более известный, как Краснопресненская пересыльная тюрьма, существует с конца тридцатых годов. В этот следственный изолятор направляют лишь тех арестантов, приговор суда по отношению к которым уже вступил в законную силу. Как правило, вновь осужденных транспортируют в ИЗ № 77/3 прямо из зала суда. На Краснопресненской пересыльной тюрьме формируются этапы в исправительно-трудовые учреждения всех четырех режимов: общего, специального, строгого и особого.

Средний срок пребывания заключенных в ИЗ № 77/3 — от нескольких недель до нескольких месяцев, хотя бывают случаи двух- и даже трехлетнего содержания в этой тюрьме.

Большинство осужденных пишут кассационные жалобы, срок рассмотрения которых от 7 до 15 дней.

Заключенные, прошедшие через Краснопресненскую пересыльную тюрьму, единодушно отмечают, что атмосфера в этом ИЗ значительно отличается от той, что царит в остальных московских тюрьмах.