Валерий Карышев - Москва тюремная

Несколько месяцев назад Збигнев ни за что бы не поверил, что в конце второго тысячелетия возможно подобное варварство. Но после всего пережитого в российской тюрьме поляк поверил бы и не такому...

Звежинецкий размышлял над своими перспективами несколько дней. И чем больше размышлял, тем тверже утверждался в мысли: необходимо как можно скорей признаться в бегстве из-под следствия варшавской криминальной полиции. То, что сравнительно недавно казалось ему худшим исходом, теперь выглядело единственным спасением.

И потому, едва переступив порог следовательского кабинета, подследственный с ходу заявил:

— Хцял бы зробиць заяву... Мол, хочу сделать заявление.

— Делай, — вздохнул следователь и, разложив перед собой чистые листки протокола допроса, приготовился записывать...

После своего заявления Збигнев Звежинецкий пробыл на «Водном стадионе» еще полтора месяца: сперва ждал ответа из Варшавы, затем — окончания бюрократической волокиты между российским МВД и варшавской криминальной полицией, затем — конвоиров из Польши: по нормам международного права его должна была экстрадировать на Родину польская полиция.

После долгих консультаций с МИДом, РУОПом, ФАПСИ, Минюстом и Следственным комитетом было принято решение: выдать Звежинецкого польскому правосудию.

Что и было сделано.

Следствие в Польше длилось почти полгода — все это время Збигнев сидел в родной тюрьме на Раковецкой, наслаждаясь комфортом, либеральностью порядков и благодарностью сокамерников за умело сваренный чифирь. Варшавский воеводский суд определил ему меру наказания в пять лет лишения свободы. Хакер выслушал приговор на удивление спокойно, мысленно радуясь, что наказание придется отбывать среди цивилизованных сограждан, а не жутких российских уголовников на какой-то кошмарной «зоне».

Публикации об этом громком уголовном деле, интервью осужденного и его портреты украсили собой многие польские газеты. В то время один из авторов этой книги жил в Варшаве, где по материалам в прессе и ознакомился с делом компьютерного взломщика, столь же захватывающим, сколь и поучительным.

Возможно, невероятные приключения польского хакера для России, где излюбленным оружием со времен Родиона Романовича Раскольникова является не персональная ЭВМ, а обыкновенный топор, выглядят чуть нетипично.

Однако с компьютеризацией страны прогрессирует и компьютерный взлом, и вполне возможно, лет через десять хакерство станет не менее популярно, чем понятное всем и каждому убийство неверной жены или надоедливой тещи.

А потому, на наш взгляд, это экзотичное преступление, равно как и перипетии наказания за него, достойны украсить собой наше невыдуманное повествование о Москве тюремной.

1. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, — наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет.

Статья 299 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дмитрий Иванович Макаров никогда не причислял себя к неудачникам. Скорее наоборот: оснований радоваться жизни было более чем достаточно. Собственный бизнес (небольшая сеть продуктовых магазинов в Подмосковье) приносил стабильный доход. Жена по-прежнему оставалась скромной, покорной и ласковой. Новенький джип «Линкольн Навигатор», стоящий во дворе на Кутузовском, радовал сердце. А богатый жизненный опыт позволял надеяться, что жизнь и впредь будет такой же стабильной, спокойной и размеренной...

В свои неполные сорок четыре года Дмитрий Иванович сменил несколько занятий. Но пятнадцать лет, отданные службе в милиции, до недавнего времени составляли предмет особой гордости коммерсанта. Ведь именно с этой службы и началось его восхождение к жизненным вершинам.

Памятью о тех славных временах стали многочисленные грамоты МВД, развешанные на ковре в спальне...

(По просьбе правоохранительных органов авторы сняли многие географические названия, изменили некоторые документальные данные, а также Ф.И.О. главного героя.)

... Еще в Ленинградской высшей школе милиции курсант Макаров зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Отличник боевой и политической подготовки, он был подчеркнуто вежлив, в меру инициативен и показательно трудолюбив. Уже тогда в Дмитрии Ивановиче прорезались качества, которые и позволили сделать карьеру: голый прагматизм, избавление от совести и морали, умение изображать нужные чувства, а главное — полное равнодушие ко всему, что не способствовало успеху.