Валерий Карышев - Москва тюремная

— Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 31 января 1996 года № 9 «Об организации работ по обеспечению оперативно-розыскных мероприятий на сетях подвижной связи».

— Президент Российской Федерации, УКАЗ от 9 января 1996 года № 21 «О мерах по упорядочению разработки, производства, реализации, приобретения в целях продажи, ввоза в Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы, а также использования специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации».

— Министерство связи Российской Федерации, ПИСЬМО от 11 ноября 1994 года № 252-у «О Порядке внедрения СОРМ на ВСС Российской Федерации».

— Министерство связи Российской Федерации, ПРИКАЗ от 24 июня 1992 года № 226 «Об использовании средств связи для обеспечения оперативно-розыскных мероприятий Министерства безопасности Российской Федерации (с изменениями на 13 сентября 1995 года)».

Збигнев Звежинецкий пришел в себя лишь спустя несколько часов. Голова тупо ныла, во рту ощущался мерзкий солоноватый привкус крови, левая рука безжизненной плетью висела вдоль туловища. Очертания предметов двоились, троились, и хакер, с трудом сфокусировав взгляд, обнаружил, что сидит перед столом какого-то тесного кабинета. А за столом восседал некий высокий пан: короткая стрижка, кожаная куртка, огромные кулаки — все это делало его неуловимо похожим на пана Пашу «из мафии»... Только татуировок на пальцах не хватало!

Впрочем, этот пан явно не имел к мафии никакого отношения. Как выяснилось через несколько минут, наоборот, он стоял по другую сторону баррикад. Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, сотрудники которого с подачи ФАПСИ арестовали граждан России Антона Филиппова, Павла Калинина, а также гражданина Республики Польша Збигнева Звежинецкого, вменяло всей троице предварительное обвинение по ст. 272 УК РФ («Неправомерный доступ к компьютерной информации»), части второй. «Предварительный сговор», упомянутый в этой части, серьезно усугублял положение задержанных.

Выслушав обвинение, составленное на юридическом жаргоне, поляк, естественно, ничего не понял. Впрочем, руоповцы загодя предусмотрели этот момент — минут через пятнадцать переводчик из «Интуриста» произнес то же обвинение по-польски.

Збигнев сориентировался мгновенно.

Сперва он гордо заявил российскому «пану полицьянту», что имеет «обыватэльстфо польке», то есть польское гражданство, и потому категорически отказывается отвечать на какие-либо вопросы без адвоката и представителя посольства. Затем, вспомнив об избиении на сокольнической квартире, потребовал медицинского освидетельствования и помещения в госпиталь, где обязательно должен быть пан ксендз; мол, отправление религиозных культов для него, доброго католика, — законное право.

— А папу римского тебе не выписать? — непонятно почему развеселился «пан полицьянт» и, оставив законные требования без внимания, сразу же перешел к делу: зачем приехал из Польши? Знал ли раньше граждан Филиппова и Калинина, а если знал, давно или нет? И вообще — сколько еще компьютерных преступлений на его совести?

Задержанный отвечал вяло, каким-то параллельным движением мысли и часто невпопад, и переводчица долго подбирала выражения, чтобы руоповец понял поляка правильно. После окончания допроса Збигнева сфотографировали анфас и в профиль, сняли отпечатки пальцев и, усадив на заднее сиденье автомобиля без опознавательных знаков полиции, повезли по переполненным транспортом московским улицам. Слева и справа его подпирали высокие неулыбчивые мужчины. Видимо, «пан полицьянт», который только что допрашивал задержанного, посчитал, что Звежинецкий попытается удрать из машины, чтобы отыскать в Москве католического священника для покаянной исповеди, и потому приставил сопровождающих.

Спустя два часа задержанный оказался на Петровке, 38, в знаменитом изоляторе временного содержания «Петры». Времени, которое поляк провел в одиночной камере ИВС, хватило руоповцам, чтобы оформить свои действия по закону. На следующий же день после задержания в «Петрах» появились представитель польского посольства и адвокат. В их присутствии Звежинецкому и было предъявлено окончательное обвинение по все той же 272-й статье УК РФ. Обвинение подкреплялось соответственными протоколами технических служб ФСБ и ФАПСИ: как выяснилось, попытка проникнуть в банковский сервер была засечена на Кипре и оперативно передана по интерполовским каналам в Москву.