Энн Тайлер - Обед в ресторане «Тоска по дому»

— Вот было здорово, — сказал Эзра.

— Во всем городе только у нас одних были санки, — сказала Дженни, — и Коди за деньги давал другим ребятам прокатиться. Папа научил нас, как натирать полозья, и мы залезли на самую верхушку той горы… Как она называлась? Как-то смешно…

Дженни вдруг остановилась посреди тротуара. Прохожие со всех сторон толкали их.

— Знаете… — Она запнулась. Коди и Эзра посмотрели на нее. — Он ведь к нам никогда уже не вернется, правда?

Они промолчали. А минуту спустя пошли дальше, все трое рядом. Теперь Коди ухватил за рукав и Эзру, чтобы толпа не разделила их.

Коди разбирал почту. Он отложил несколько адресованных матери конвертов, похожих на рождественские поздравления. Выбросил какой-то рекламный проспект и письмо из своей школы. Конверт с кливлендским штемпелем сунул в карман. Потом поднялся к себе в комнату и включил лампу возле кровати; дожидаясь, пока она нагреется, Коди посвистывал и смотрел в окно; но вот он дотронулся пальцем до лампочки — достаточно ли она накалилась, — обернул вокруг нее конверт и медленно сосчитал до тридцати. Распечатал конверт и вынул оттуда листок бумаги и чек.

«…говорят, что в июне 1945-го они достигнут проектной мощности, — сообщал отец. — Извини, что чек на меньшую сумму, чем я рассчитывал: у меня были некоторые…» Ничего нового, его обычное письмо. Коди сложил листок и сунул обратно в конверт — ради такого письма не стоило и стараться. Внизу хлопнула входная дверь.

— Эзра Тулл! — крикнула Перл. Стуча каблуками, она быстро поднималась по лестнице.

Коди бросил конверт в ящик комода и задвинул его.

— Эзра! — снова позвала мать.

— Его здесь нет, — отозвался Коди.

— Где он? — спросила она, запыхавшись. Ну и вид… Шляпа съехала набок, пальто снять не успела.

— Он пошел в прачечную, как ты велела.

— Что тебе об этом известно? — Мать протянула ему пачку фотографий.

Верхний снимок был сильно размыт, и Коди с трудом разобрал, что на нем. Он взял у нее всю пачку. Ах да! Это же Эзра, лежащий в беспамятстве, а вокруг — пустые бутылки. Коди улыбнулся. Он совершенно забыл об этих снимках.

— Что это значит? — спросила мать. — Я отдала проявить пленку, а когда получила фотографии, чуть не умерла от ужаса. Я просто хотела приготовить аппарат к рождеству. Думала, это старая пленка, что-нибудь летнее или торт на дне рождения Дженни… И что же я вижу? Эзра валяется — как распоследний алкоголик. Пьянь подзаборная! Неужели это правда?! Отвечай!

— Не такой он паинька, как ты думаешь, — сказал Коди.

— Но он никогда не доставлял мне огорчений.

— Знала бы ты, что он вытворяет.

Перл опустилась на кровать Коди. Потрясенная, она только и могла молча качать головой.

— Ах, Коди, ты себе не представляешь, как трудно воспитывать детей, — пожаловалась она. — Ты, наверно, считаешь, что со мной тяжело жить. Я часто срываюсь, иногда бываю ведьма ведьмой. Но если бы ты только знал… как я беспомощна. Страшно сознавать, что все, кого я люблю, зависят от меня. До смерти боюсь сделать что-нибудь не так.

Она наклонилась к нему, он подумал — за фотографиями. Но нет, она взяла его за руку. Притянула к себе и усадила рядом. Ладонь у нее была горячая и сухая.

— Наверно, я слишком часто рычу на тебя, — сказала она, — но сейчас, Коди, мне нужна твоя помощь. Кроме тебя, мне не к кому обратиться в трудную минуту. Мы с тобой гораздо больше похожи друг на друга, чем ты думаешь. Как же быть, Коди? — Она наклонилась к нему еще ближе, и Коди отпрянул. Казалось, жар струится даже из ее глаз.

— Ну так вот… — сказал он.

— Кто все-таки сделал этот снимок? Ты?

— Видишь ли, я… — сказал он. — Я просто пошутил.

— Пошутил?

— Эзра ничего не пил. Это я раскидал бутылки по его постели.

Перл окинула его испытующим взглядом.

— Он никогда не брал в рот спиртного, — признался Коди.

— Ясно. — Она отпустила его руку. — Только одно могу сказать по этому поводу: так не шутят, молодой человек. — Она встала и на шаг-другой отошла от него. — Странный у тебя юмор.

Коди пожал плечами.

— Ну, это, конечно, очень весело, — продолжала она. — Тебе, очевидно, весело до слез. Напугал мать до полусмерти, заставил ее нести всякую чепуху. Оболгал младшего брата! До чего смешно! Просто обхохочешься!

— Я, наверно, злой от природы, — сказал Коди.

— Ты был злым с пеленок, — отрезала она.

Когда мать вышла из комнаты, Коди принялся заклеивать конверт с отцовским письмом.

Фишка Эзры упала на Парк-Плейс.