— Витенька имеет право участвовать в соревнованиях. Да, конечно, он периодически нарушает дисциплину, но учится только на четыре и пять. Да!
На это Зинаида Никандровна — завуч, дама даже очень средних лет, в строгом костюме, безапелляционно и стойко отвечала:
— Да, Тараненко учится хорошо, но поведение… А потому — никаких спартакиад!
Роль директора школы, Михаила Михайловича — человека неправдоподобно доброго, мягкого, деликатного — состояла в том, что он время от времени повторял:
— Милые товарищи женщины, успокойтесь! Милые товарищи женщины, не горячитесь. Пожалуйста.
Михаил Михайлович говорил тихо, но надо же было случиться такому совпадению, что в то время, как лорд Френсис и леди Этель наводили ужас на вполне благонравных преподавателей, Светлану и Татьяну, директор, неожиданно для себя и немного громче спорящих дам, произнес свою дежурную фразу:
— Пожалуйста, ну, пожалуйста, тише!
Татьяна Федоровна — опытный классный руководитель, не вникая в смысл слов Михаила Михайловича, но уловив чуть повышенные звуковые колебания, отработанным жестом хлопнула ладонью по столу и хорошо поставленным голосом потребовала:
— Тише в классе!
Ее некоторую запутанность легко простить, ведь именно в этот момент выяснилось, что кроткая леди Этель способна на (ой), даже страшно подумать на что!
Дальше? Дальше Михаил Михайлович сказал:
«Извините». Он был вежливым, робким и совершенно искренне не усомнился в том, что безобразно, непозволительно повысил голос в присутствии стольких особ слабого прекрасного пола. «Извините», — повторил он.
А строгий завуч Зинаида Никандровна? Уж не знаю каким чутьем, но что-то она почувствовала и нежным, воркующим голосом произнесла:
— Танечка! — Пришлось еще раз повторить. — Татьяна Федоровна!
Татьяна резко встала, стряхивая пыль мрачного особняка тетушки Мегги.
Зинаида Никандровна продолжала:
— А что вы думаете по этому поводу?
Татьяна поправила очки, часы, сережки. Но не отвечала. Она ничего не думала по этому поводу, потому что не знала по какому поводу нужно думать. Прослушала. Сейчас ей было нелегко.
— Я думаю, я думаю, — сначала Татьяна Федоровна замялась, затем ее выручила готовность учителя к неожиданностям. — Я думаю, — она вырвала у опешившей Светланы «Тетушку Мегги» и хлопнула ею об стол.
— Думаю я, что некоторые наши ученики занимаются на уроках всякой ерундой! Ужасно!
Лицо Татьяны Федоровны запылало праведным гневом, на столе маняще засиял обложкой детектив, загорелись некоторые глаза, скелет заинтересованно двинул челюстью.
Проблема, поднятая Татьяной Федоровной, была настолько глубже и шире спортивных дел, что спор о надвигающейся спартакиаде задохнулся.
Зинаида же Никандровна решила все-таки узнать, чем ТАКИМ ужасным занимаются некоторые ученики во время уроков.
— Разрешите, — она протянула руку к книжке.
Отдавать не хотелось. Но пришлось: завуч. Зинаида Никандровна взяла «Тетушку Мегги», села, открыла книжку и…
…Продолжался обычный педсовет. Учителя спорили о дисциплине, успеваемости и т. д. Скелет периодически лязгал челюстью.
Голоса Зинаиды Никандровны слышно не было…
В одной квартире, современной, удобной, жили хозяйка и ее кошка. Вернее, кошка и ее хозяйка. Хозяйка то на работе, то по магазинам, то по знакомым. Мало ли где может пропадать одинокая приятная женщина, чей возраст определить почти невозможно, да и незачем. С кошкой все не так: и возраст ее известен — совсем взрослый котенок или совсем молодая кошка, и из дома она никуда не пропадает. Кошка все дома и дома, и чаще одна. Кошка скучала. Ну, конечно же, как все кошки, она играла шуршащими бумажками, гоняла мячики. Но ведь одна и одна… Пока-то дождешься хозяйку.
Кошка пробовала подружиться с телефоном. Как только он начинал звонить, мчалась к нему из любого уголка квартиры. Прыгала вокруг аппарата, мяукала, тихонько дергала за шнур. Но после нескольких звонков телефон замолкал. Тогда она решила познакомиться с водопроводными трубами. Даже научилась урчать почти так же, как они. Но трубы не обращали на кошку никакого внимания. Однажды хозяйка пришла с работы чуть позже, чем надеялась кошка. Кошка уже ждала ее, сидела возле двери. Наконец дождалась, замурлыкала, о ноги трется.
— Ну-ну, не путайся под ногами, — ласково подтолкнула ее хозяйка, — посмотри лучше, что я принесла. Она показала кошке довольно большую картонную коробку. — Это часы с кукушкой. Очень симпатичные часики, — сказала хозяйка.
Читать дальше