Валерия Перуанская - Зимние каникулы

Варвара Фоминична тяжело, прерывисто вздыхает.

Некоторое время спустя в дверях появляется каталка: за Тамарой Георгиевной, везти в лабораторию на какое-то очередное обследование. Тамара .Георгиевна не хочет, сопротивляется, на Ларису, на санитарку злится: ни к чему ей эти обследования, анализы, лекарства... Она, что ни день, все заметней впадает в уныние. Исчезла светлая улыбка первых часов, когда мало что соображала. Появилось, наоборот, почти что ожесточение. Разговор с Варварой Фоминичной – совсем его не понять не могла – оставил ее равнодушной: не до чужих болячек, когда своих хватает, – так можно было истолковать отстраненный, невидящий взгляд.

Алевтина Васильевна с Майей изрядно утром намучились, пока пытались накормить своих бедолаг завтраком. Слово одно – «покормить»! Какие тарелки принесли, такие же полные и унесли. Нянечка, впрочем, звука ие проронила – продукты, мол, на вас понапрасну переводят. Нянечки всегда раньше всех все знают, а у кого дело хана – в первую очередь.

Лариса, однако, знать ничего не желает, возмущается:

– Дома, мужу капризы свои оставьте!.. Не видите разве, тяжело мне вас перетаскивать? И втроем-то с вами одной не справиться...

Тамара Георгиевна покорилась, ее увезли.

Не успели привезти обратно, у нее начались корчи. Обычная беда лежачих – отказывает кишечник. Со вчерашнего дня мучается.

– Пойду за терапевтом, – решает Майя. – Должен же он знать, что делать?

Аркадий Валерьянович увидел Майю издали, свернул с курса: ничего не случится, если в палате, куда он направляется, немного обождут.

Кому он так радоваться будет, когда Майю выпишут, любопытно бы знать? Дуреха ты, Майка (самокритичная мысль): раньше находил и позже найдет, на тебе свет клином не сошелся. Скучно же ему весь день – больные, больные, старые, некрасивые, – если старость и бывает красивой, то редко, а уж без здоровья и вовсе откуда ей взяться?.. Приходится искать для глаз и души отвлеченья. Так очень трезво решила Майя. Встреча произошла в «нейтральной» полосе коридора, между двух отдельных сестринских постов, на достаточном расстоянии от кабинета заведующего и ординаторской, вблизи закрытых в это время дверей столовой – меньше глаз будет пялиться.

– Я за вами, – сообщила доктору Майя.

Глаза у него немного, приятно косят – сейчас заметила. От природы или от восхищения?.. Ох, Майка!..

– Что случилось? – По профессиональной привычке, рефлексу, что ли, изображает, что весь внимание, но легко уловить в нем оттенок легкомыслия; что могло случиться?.. Однако послушаем.

Майя деловито излагает. Ну, это просто, это пустяки (нет нужды бежать стремглав на помощь, есть время поболтать с Майей).

– Наша аптека получила на днях одно индийское лекарство, я позвоню: наверно, еще не растранжирили. Обычно хорошо помогает. Выпишу, скажу, чтобы сестра взяла. – Вопрос решен, переходим к другому: – Вы-то как себя чувствуете?

– А что – я? Не сегодня завтра домой поеду. Мама Анну Давыдовну попросит. – И не без удовольствия наблюдает, как печаль ложится на докторское чело.

– Не надо спешить, – советует участливо доктор. – Лучше лишний денек-другой понаблюдаться, тем более что, как я понял, Анна Давыдовна пока в вас не совсем уверена. Сотрясение мозга дает иногда весьма нежелательные последствия.

– Лишний день в больнице, – возражает Майя, читающая его между строк («мне не хочется, чтобы вы так быстро отсюда ушли»), – может быть вредней гипотетических последствий. – Надо же, какое слово вырвалось! Наслушаешься умных слов в этой больнице (Анна Давыдовна – Варваре Фоминичне: «Вы опасаетесь гипотетических последствий операции, в то время как...»). – Очень тяжелая обстановка в палате, – поясняет она. – Не то что прежде. А мне их жалко.

– Что ж поделаешь, – сочувствует доктор. Не им он сочувствует – не Варваре Фоминичне, которая сейчас прощается с жизнью, не Тамаре Георгиевне, навсегда теперь инвалиду, калеке, а Майе, что пришлось ей, бедняжке, оказаться чересчур близко к чужим несчастьям.

А ведь вообще-то хороший доктор, внимательный, заботливый, таких еще поискать.

Мимо них с ожесточением упорства проходит, упражняя ногу, а пока все так же ее волоча, та самая женщина – после инсульта. Майя с доктором немного посторонились, чтобы не мешать ее движению строго по прямой. Все-таки быстрей чуть-чуть стала ходить.

– Отчего бывают инсульты? – спрашивает Майя.

– Много причин. Не все еще и известны.

– А у нее?