Андрей Шляхов - Приемное отделение

— Ты, Олег Евгеньич, совсем зарвался, — сказала Ольга Борисовна. — Я все понимаю, конечно, но этот твой Камалов…

— Акмалов.

— Пусть будет Акмалов, неважно. Важно то, что он мог прямо из приемного позвонить в департамент, на горячую линию…

— Да ты о чем, Борисовна! Эта публика даже слов таких не знает — «горячая линия»! — запальчиво возразил Чарский. — Они жаловаться не привыкли. Это Мышкин ваш гудит…

— И не Мышкин Алексей Иванович, а Боткин. Мышкин — это город, откуда он приехал…

— Да хоть Склифосовский!

— Напрасно ты так думаешь, — покачала головой Ольга Борисовна. — Полтора месяца назад в седьмом роддоме попытались отказать в госпитализации гражданке Таджикистана, собравшейся рожать. Так муж сразу же позвонил в департамент, и закончилось все очень плачевно для дежурного врача. Ее уволили. Главному врачу тоже досталось. А ты говоришь…

— Я уже ничего не говорю. — Чарский демонстративно зажал рот руками, но тут же поднял руки вверх и патетически воскликнул: — Куда мы катимся?!

— Куда катимся, туда и катимся, — пожала плечами Ольга Борисовна. — Главное — катиться комфортно и без проблем.

Чарский фыркнул и не прощаясь ушел.

В отделении его ждал новый удар — мало того, что у медсестры Юханчиковой оказались месячные, так она еще и вышла на работу простуженной, с острым ларингофарингитом. Подобное несчастливое сочетание исключало возможность снятия напряжения привычным способом. Пришлось выплескивать накопившееся в крике. Олег Евгеньевич сначала наорал на Юханчикову, посмевшую выйти на работу больной.

— Пришла мне тут инфекцию распространять! Совсем уже того… — Последовало вращение указательным пальцем около виска. — Тебе больничный брать неохота, чтобы премию не терять, а на то, что у меня в отделении процент гнойно-септических осложнений подскочит, тебе наплевать!

— Так я же в маске, Олег Евгеньевич! — попыталась оправдаться Юханчикова.

— Да хоть в каске! — туманно ответил Чарский и, громко хлопнув дверью, вышел из процедурного кабинета.

Минутой позже он распекал у себя в кабинете старшую медсестру, которая обязана следить за тем, в каком состоянии подчиненные ей медсестры выходят на работу. Старшая медсестра, хорошо знавшая характер своего заведующего, не оправдывалась и не перечила, чтобы скорее отвязаться. Закончив разнос, Чарский проглотил очередную таблетку от давления и отправился на обход. Хорошо еще, что день у него был не операционный, а то после такой встряски ни скальпеля толком в дрожащих руках не удержишь, ни узла не завяжешь.

Ольга Борисовна не отказала себе в удовольствии спросить у Боткина, зачем приходил к нему заведующий урологией.

— Честно говоря, я и сам не понял, — ответил Алексей Иванович. — Наверное, он решил, что пациент симулирует. Такое случается даже с очень опытными врачами, иногда симулянта примешь за больного, а иногда больного за симулянта. Тем более что Акмалов этот сдержанный такой, не кричит, что ему плохо, жалуется скупо, как будто нехотя. Некоторые с насморком такой концерт устроят, что хоть стой, хоть падай…

Взгляд при этом у доктора Боткина был немного не такой, как обычно. Чувствовалась в нем некоторая напряженность, потаенный вопрос.

— Я все помню, — сказала Ольга Борисовна. — Завтра в четыре часа на «Китай-городе» у головы. Если ночь будет беспокойной, можно перенести.

— Ничего переносить не надо! — испугался Алексей Иванович. — Я после «сдачи» посплю три часика и буду как огурец!

— Поэт Евгений Баратынский сорока четырех лет от роду, в одна тысяча восемьсот сорок четвертом году отправился с семейством в Европу. В Неаполе он внезапно заболел лихорадкой и скоропостижно скончался. В Петербурге в том году была эпидемия тифа, а вот что за лихорадка унесла Баратынского, не совсем понятно. Неаполь, город портовый, мало ли что туда могли занести корабли… Как бы я хотел побывать в Неаполе! Может, удастся когда…

— Неаполь не советую. — Ольга Борисовна пару лет назад побывала в Неаполе, и при воспоминании об этом грязнейшем из итальянских (а может, и не только итальянских) городов ее до сих пор передергивало. — Большая вонючая помойка, я не преувеличиваю — реально кучи мусора навалены на улицах, как будто так и надо, да еще и опасная для жизни.

— Мафия? — понимающе уточнил Боткин.

— Водители, — усмехнулась Ольга Борисовна. — Водители-мудители. В Неаполе принято ездить как вздумается, без правил, не обращая внимание на знаки, светофоры, другие автомобили и пешеходов. Даже на тротуаре можно попасть под машину. Короче говоря, если надо поиметь от Италии приятные впечатления, то можно ехать куда угодно, но только не в Неаполь!