Андрей Шляхов - Приемное отделение

Когда-то Чемчерский был сантехником, и, как считалось, неплохим. Можно сказать — был мастером своего дела, волшебником, который может все. Невозможного для него не существовало, как выражался он сам: «Все определяется полнотой налитого стакана». Щедро наливаемые стаканы его в конечном счете и погубили. Как мастера.

У пациентов пожилого возраста с атеросклерозом сосудов головного мозга инфаркт миокарда может вызывать расстройства сознания. Как правило, эти расстройства надолго не затягиваются, длятся два-три, максимум пять дней. Если к атеросклерозу мозговых сосудов добавляется хронический алкоголизм, со всей присущей ему мозговой симптоматикой, то расстройства сознания возникают с большей вероятностью и длятся дольше. На больную, так сказать, голову.

Чемчерский начал чудить на второй день. Орал, матерился, порывался встать и уйти, лягнул во время обхода заведующего отделением. Да еще ухитрился попасть своей панцирной пяткой в самое чувствительное мужское место, чем прервал обход на несколько минут, во время которых заведующий Дмитрий Фридрихович танцевал между кроватей вприсядку, надувая щеки и многоэтажно матерясь. На отбивающегося Чемчерского навалились всем коллективом и «зафиксировали» его, то есть привязали к кровати эластичными вязками. Вязки представляют собой куски капроновой ременной ленты, обшитые тканью и снабженные застежками-липучками. Следов на теле не оставляют, периферических сосудов не пережимают, удобно и безопасно.

Убедившись, что высвободиться из пут невозможно, Чемчерский перестал рыпаться и начал громко дискутировать с невидимыми собеседниками. Ради разнообразия плевал в проходящих мимо его койки медиков (иногда попадал). Заведующая психосоматическим отделением Моргунова, пришедшая на срочную консультацию, назначила галоперидол, прекрасное, едва ли не универсальное средство от различных психических расстройств. В инъекциях, разумеется, потому что таблетки Чемчерский не пил, он не хотел лечиться, и вообще считал, что находится в вытрезвителе. После первого же укола галоперидола он успокоился, перестал брыкаться и плеваться, начал пить таблетки.

На пятый день пребывания в реанимации Чемчерского перевели в отделение неотложной кардиологии.

— Частит сердечко, — сказала во время обхода заведующая отделением Завалишина.

Учащению сердечного ритма у инфарктных больных традиционно придается большое значение, ведь чем чаще бьется сердце, тем больше ему требуется кислорода (ухудшение кровоснабжения), и вдобавок при частом сердцебиении снижается эффективность работы сердца, коэффициент его полезного действия, так как желудочки не успевают наполниться кровью и качают хоть и чаще, но помалу.

— Увеличим бета-блокаторы, Евгения Николаевна? — спросил-предложил дежурный врач.

— Сначала вызовем психиатра на предмет отмены галоперидола, — ответила Завалишина.

От галоперидола бывает учащение сердечного ритма. Известное побочное действие.

Вся больница знала, что для Завалишиной существует два мнения — свое собственное и неправильное. А еще вся больница знала, что с Завалишиной лучше не связываться. Как говорил про нее заведующий патанатомией Троицкий: «Наша Евгения Николаевна пока своего не добьется, с живого не слезет». Грубовато и не совсем к месту, но в целом верно. Поэтому Моргунова, повторно вызванная к Чемчерскому, отменила галоперидол, но, будучи опытным психиатром, рекомендовала постоянное наблюдение, о чем и сделала запись в истории болезни.

Для постоянного наблюдения положен сестринский пост около койки пациента, а стало быть, требуется еще одна дежурная медсестра. С медсестрами в неотложной кардиологии, как и в целом по больнице, была напряженка. Давно уже канули в Лету те благословенные времена, когда можно было выбирать из нескольких медсестер ту, что получше — потолковей и посноровистее. Сейчас приходилось брать что дают, то есть принимать на работу тех, кто пришел, и не выпендриваться. И все равно сестер не хватало, поэтому вопрос с дополнительным сестринским постом решался по принципу: «чтобы и волки были сыты, и овцы целы». Койка с наблюдаемым выкатывалась в коридор и ставилась перед сестринским постом — простое и изящное решение проблемы. Правда, сестры не всегда сидят на посту, отлучаясь то по делам, то в туалет, но подразумевалось, что, когда одна отлучается, другая находится на месте.

Ночь телевизионных съемок одновременно оказалась и первой ночью Чемчерского без галоперидола. Неизвестно, какие соображения побудили его бежать из отделения, но в соображениях ли дело? Закончив с вечерними делами, одна из медсестер ушла спать в сестринскую, а другая осталась на посту. В три часа ночи им предстояло поменяться местами. В отделении было на удивление спокойно, поэтому медсестра, сидящая на посту, позволила себе расслабиться. Положила на стол подушку, на подушку — голову… Комфорт, конечно, относительный, но все же так лучше, чем просто руки под голову подкладывать.