Роман Коор: Тридцать первый этаж

К их столику подошёл Алекс, неся в немыслимой комбинации своих пальцев четыре бокала с напитками.

— Тебе я не стал заказывать, — обратился он к Роберту — не знал, что ты будешь.

— Всё нормально. Я пойду и сам закажу, — ответил тот, допив остатки коктейля, и отправился назад к барной стойке.

Пока он ждал своего джина с тоником, на сцену начали выходить музыканты. Бородатый бас-гитарист колдовал над комбиком, барабанщик обвязал голову цветастой косынкой и теперь ходил по сцене, стуча одной палочкой себе по колену. Артём принялся настраивать свою большущую рыжую гитару с резонаторными отверстиями в виде латинских букв «f». Роберт помахал ему рукой и с полным бокалом вернулся на своё место.

— Робик, где ты всё ходишь? Без тебя как-то скучновато! — сказала Лиза, когда он подошёл.

Алекс с упрёком взглянул на жену и повернулся к сцене.

— Да я за выпивкой ходил! — ответил Роберт и подумал: «Она что, с мужем поссорилась? К чему был сейчас этот выпад?»

Все молчали.

— Игорь, вот, считает, что нужно рожать до тридцати лет, а что ты, Роб, думаешь по этому поводу? — едко спросила Лиза.

— Вообще-то я сказал, что большинство женщин стараются родить до тридцати, и это, в общем-то, оправдано в биологическом смысле. И, к тому же, я вовсе не хотел переходить на личности, а просто высказался в общем, раз уж эту тему затронули, — вставил журналист. Нотки обиды делали его голос ещё более басовитым.

— А я, значит, не оправдана в биологическом смысле? — распалялась Лиза.

— Линя, ты же понимаешь: с точки зрения медицины он прав, — спокойно и уверенно стал излагать Алекс. — И я, как врач, с ним соглашусь. Но каждому своё. Я не думаю, что Игорь хотел тебя оскорбить или поучить жизни.

Игорь подтвердил его слова кивком головы. Роберт предпочёл промолчать.

— Ладно, может вы и правы, в конце концов. Проехали, — после некоторой паузы задумчиво сказала Лиза.

— Давайте лучше выпьем! — Роберт поднял свой бокал. — За встречу!

Они чокнулись бокалами, выпили и через несколько минут расслабились.

Тем временем музыканты закончили настройку и приготовились начинать концерт. На сцену вышла вокалистка и поздоровалась с немногочисленной публикой. Грянула первая тема. Звук был вполне приличный, и каждый инструмент слушался чисто, однако достаточно посредственный голос певицы портил общую картину.

Роберт любил слушать джаз только в определённых ситуациях и в определённом настроении. Как раз сейчас на него нахлынуло то самое джазовое настроение. Зал, окутанный табачным дымом, мерцание прожекторов, джин с тоником — всё это затронуло те струны его души, которые, зазвенев септаккордом, переключили восприятие окружающего мира в несколько иной спектр. Роберт почувствовал себя героем картины импрессиониста, несмотря на то, что прокуренный зал мало напоминал о полотнах Моне, а музыка, которую исполнял Артём со товарищи, вряд ли имела что-то общее с произведениями Дебюсси. Однако каждый риф, каждый поворот мелодии, каждый барабанный брейк усваивались его сознанием без остатка. Музыка подходила к его эмоциям, как ключ подходит к замку, и при этом порождала всё новые и новые переживания, ещё более комплементарные её воздействию. Собственная судьба вдруг заинтриговала его неизвестностью будущего и тронула безвозвратностью прошлого.

В конце третьей темы катарсис несколько угас, и Роберт возвратился к привычному мироощущению. Повернувшись к Лизе, он спросил, нравится ли ей концерт. Она улыбнулась и закивала головой. Алекс смотрел на сцену с неопределённым выражением. Игорь и Вера о чём-то шептались.

Прошёл примерно час. Перед последней песней вокалистка поблагодарила всех присутствующих и пригласила танцевать. В зале стали раздаваться смешки, шарканье стульев, и пары начали заполнять пятачок перед сценой. Алекс улыбнулся Лизе, однако пригласил Веру. Игорь молча приложился к своему бокалу и достал сигарету. Выходило так, что Роберту нужно было пройти к сцене вместе с Лизой. Однако он не решался. Лиза, видя его внезапное смущение, взяла инициативу в свои руки:

— Робик, пойдём, потанцуем!

— Ну, я совсем не умею танцевать, — замялся Роберт.

«Вот будет клоунада-то. Если я пойду с ней танцевать, она на меня больше никогда даже не посмотрит», — мрачно подумал он.

— Да ладно тебе, это же не чемпионат мира по танцам на льду! Чего ты как гмыря!

— Как я могу тебе отказать? — спросил он, робко улыбаясь. В груди начинало сжиматься. «Но с другой стороны, может выйти забавно, — стал размышлять он. — Получится такой прикол. Стоит рискнуть!» — Пойдём!