Михал Вивег - Ангелы на каждый день

Двойняшки, недостроенный дом и совместная жизнь со свекровью, которая с помощью кусочка хрусталя что ни вечер призывала ангелов, — это для Лиды оказалось слишком сложной комбинацией. Упади строительная скоба на голову маленького Якуба осенью, а не в июне, — возможно, ничего бы и не Случилось. Не проезжай в этот момент на своем “ауди” Филип, она бы не влюбилась. Случай — это способ, которым Бог анонимно совершает свои непростительные зловредности. Все это могло преспокойно произойти с точностью до наоборот: в Испании она встретилась бы с Филипом, которого потом покинула бы ради Зденека... Однако так не случилось — случилось обратное. Черноволосая головка малыша кровоточит, крик, плач, Филип тормозит, погружает всех в машину и отвозит в ближайшую “Скорую помощь” на Пацовской улице, где мальчику зашивают рану. Кроме маленького шрамика, не останется никаких следов. Но Зденека эта железная скоба убивает намертво.

Филип берет у Лиды номер телефона, чтобы справиться о состоянии Якуба. Его заботливость очаровывает Лиду; еще в тот же день они встречаются на спортплощадке в Фелиманке. Месяцем позже Лида подает на развод и просит Зденека вместе с матерью выехать из дому.

Зденек сегодня умрет, ибо не знает прощения.

Умей он прощать — остался бы жить.

Когда Мария вскоре после полудня выходит из школьного здания, небо над Нусельским стадионом почти безоблачное. Теплый воздух еще напоминает о каникулах. Два шестиклассника, стоя перед школой, слишком громко приветствуют свою классную руководительницу — они в одних майках, куртки обвязаны вокруг пояса. Мария со вздохом, глубина которого отнюдь не соответствует ни затраченному физическому усилию, ни ее сегодняшнему в общем-то хорошему настроению, направляется в ближайшую аптеку за мазью для ухода за пятками и травяной настойкой против бессонницы, которую посоветовала ей замдиректора. На обратной дороге в табачной лавке она покупает свежий номер журнала “Story” и садится с ним на свое любимое место в парке перед ратушей; крона декоративной яблони бросает на скамейку довольно густую тень.

— В молодости она занималась легкой атлетикой, к тому же отлично бегала на коньках, — рассказываю я Илмут. — В гимназии писала заметки в школьный журнал. Когда в 1975 году она шла во главе шеренги выпускников школы в мини-юбке по Бенешову, ей казалось, что этот маленький город лежит у ее ног.

Через полчаса Мария встает и идет домой. Она переодевается, просматривает покупки Карела и начинает стряпать испанские птички: готовит бульон, открывает бутылку белого вина, чтобы подлить немного в бульон, нарезает свежую петрушку. И, конечно, при этом слушает радио.

— Могла ли она в двадцать лет представить себе, что будет так жить? — спрашивает меня Илмут.

Она сидит на вытяжном шкафу и болтает ногами.

— Вряд ли. При желании Мария могла бы кое-что почерпнуть из жизни своей матери — но будущее было слишком далеко, чтобы, задумываясь над ним, морщить свой гладкий лобик. Чтобы интересоваться им всерьез . Как и большинство двадцатилетних, она не верила, что когда-нибудь у нее будут проблемы со сном или будет трескаться кожа на пятках.

Илмут хмурится.

— В молодости мало кто думает, что жизнь всего лишь прощание с жизнью. Простейшие истины мы всегда открываем последними.

— Эти истины и меня касаются?

Я киваю. Мария натирает куски мяса горчицей.

— А какие истины мне предстоит открыть? — озорно спрашивает меня Илмут.

Мы улыбаемся друг другу. “Мечтаний сладких ложь исчерпана до дна...” [30] Строка из стихотворения “Пора” чешского поэта Франтишека Галаса (1901—1949). Перевод В. Корчагина.

— Про эти истины нельзя просто услышать . Боюсь, что и ангелы должны их пережить .

Мария посыпает мясо солью, приперчивает его и откладывает в сторону; в металлическую миску с мясным фаршем ловко разбивает яйцо и добавляет петрушку.

— Куда все исчезло? — восклицает Илмут. — Где ее надежды, ее решительность? Где вся ее энергия ?

— Постепенно разрядилась, как батарейка.

— Куда исчезла ее любовь?

— Любовная лодка разбилась о быт, написал Маяковский в прощальном письме.

Я думаю о Кареле и Зденеке.

— Мария не верит в ангелов, правда?

— Нет, но это не так важно.

— А что важно?

— Неочерствелое сердце.

— А у нее такое?

— Не знаю, Илмут. Возможно, она разочарована.

— В Кареле?

— Вообще в жизни. Она разочарована. Четверть века заботилась о сыне — и вдруг появляется замужняя дама с двумя детьми и разлучает ее с ним.