Линда Квилт - Жуткие чудо-дети

К совету старой девы прислушались — и предостережения матери в самом деле заставили Мелинду задуматься и даже на какое-то время отказаться от упражнений в искусстве гримасничанья. Но так как Мелинда была девочка смышленая, то очень скоро у нее закралось подозрение, что мать ей просто морочит голову.

— Ерунда все это, — негодовала Мелинда, — навыдумывали сказок, но меня так просто не проведешь! — Без двух минут двенадцать она встала в столовой перед большим зеркалом и, как только часы начали бить, состроила такую страшную гримасу, какую только могла. А потом, когда лицо ее без малейших усилий опять приняло свой обычный вид, дом огласил ликующий крик.

— Так я и знала! — воскликнула Мелинда. — А все эта противная тетушка и эти ее дурацкие враки!

Но когда, как обычно под Рождество, почтенная дама, покинув свое горное уединенье, переступила порог их дома, маленькая Мелинда, не умея долго держать зла, приложила все усилия, чтобы быть с тетушкой предельно вежливой и внимательной. Всякий раз, когда старая грымза не могла найти своего вязанья, тапочек или слухового рожка, Мелинда носилась по всему дому в поисках этих жизненно необходимых вещей и обнаруживала их в самых неожиданных местах — в зимнем саду, в уборной или в подвале. С поистине ангельским терпением выслушивала она подробные отчеты о болезнях тетушки Милдред, узнавая при этом много нового о различных формах гастрита, как то — эрозивном, полипозном и хроническом атрофическом, а также о кишечных заболеваниях типа — болезнь Крона и болезнь Уиппла.

Рождественский обед поначалу протекал мирно и в полной гармонии. Но когда Мелинда увидела, как тетушка с аппетитом уплетает уже не первую порцию пудинга, ей показалось уместным деликатно намекнуть:

— Милая тетушка, а не лучше бы тебе поберечь свой желудок? Сладкое в таком количестве может оказаться вредным для твоей кишечной флоры!

— Что ты выдумываешь! — напустилась на нее почтенная дама, довольно шумно при этом икнув. — Я даже еще и не притрагивалась к десерту!

— Как это не притрагивалась, — возразила маленькая племянница. — Я же своими глазами видела, как ты чуть ли не полблюда умяла.

— Да это просто наглая ложь, — прогремела в ответ Милдред. — Ты что, забыла девятую заповедь? Не давай ложного свидетельства на ближнего твоего! Но помяни мое слово — это тебе так не пройдет! Отныне, вздумаешь только на кого грязную напраслину возводить, изо рта у тебя всякий раз мерзкая малюсенькая жаба выскакивать будет!

Бедная Мелинда лишилась от возмущения дара речи. Что позволяет себе эта старая ведьма! Сначала лжет самым бесстыдным образом, а потом еще любовь к истине берется проповедовать! И вдобавок эти смехотворные угрозы, которыми можно запугать какую-нибудь малолетку, но не десятилетнюю же девочку, прекрасно понимающую что к чему! Внешне Мелинда отреагировала на такую наглость с завидным самообладанием, однако для себя твердо решила при первом удобном случае проучить старое пугало.

Когда на следующей день Мелинда спустилась в гостиную и застала там за вязаньем тетушку Милдред, то, помедлив поначалу в нерешительности, собралась-таки с духом и, пожелав тетушке доброго утра, спросила самым что ни на есть невинным тоном:

— Послушай, тетушка, а зачем ты все время в мамин стаканчик для зубной щетки писаешь?

Не успела она произнести последнее слово, как на языке у нее что-то зашевелилось, и — надо же — сквозь ее алые губки протиснулась и вылезла наружу малюсенькая жаба.

— Смотри-ка! — воскликнула тетушка Милдред и захихикала при виде склизкого серо-бурого создания, запрыгавшего по полу. — Ну что я тебе говорила!

На мгновение Мелинда просто остолбенела от ужаса, а когда чуть опомнилась, то вихрем, не произнеся больше ни слова, умчалась к себе наверх и зарылась в подушку своим милым личиком.

До отъезда тетушки Милдред она больше не спускалась вниз. Мало-помалу ей становилось ясно: если колдовство, насланное старой мымрой, не рассеется, то ее в ближайшее время ждут в жизни серьезные осложнения. Но, может быть, волшебные чары действовали лишь в присутствии этой ужасной тетушки Милдред? Или проклятие и теперь, после ее исчезновения, остается в силе? Выяснить это проще всего было путем эксперимента. Мелинда встала у себя в комнате перед зеркалом и провозгласила: «Я умерла» — и тут же изо рта ее выползла новая крошечная жаба. Сомнений не оставалось — впредь ей придется следить за каждым своим словом!