Роберт Кормье - Шоколадная война

Глаза учителя медленно скользнули по рядам, словно луч маяка, проверяющий знакомый берег на предмет скрытых неполадок. Джерри было одновременно и боязно и любопытно.

— Бейли, — сказал Леон.

— Да, брат Леон.

Рано или поздно Леон должен был выбрать Бейли — заморыша в очках, отличника, но робкого, замкнутого, с красными от постоянного чтения глазами.

— Сюда, — сказал Леон, поманив пальцем.

Бейли тихо вышел к доске. Джерри видел, как на виске у него бьется жилка.

— Как вам известно, джентльмены, — начал брат Леон, обращаясь прямиком к классу и полностью игнорируя Бейли, хотя тот стоял бок о бок с ним, — как вам известно, в школе необходимо соблюдать известного рода дисциплину. Между учителями и учениками должна существовать грань. Конечно, каждый из нас, учителей, рад был бы снова почувствовать себя одним из мальчишек. Но грань, о которой я говорю, переступать нельзя. Она невидима — и тем не менее. — Его влажные глаза блеснули. — В конце концов, ветра ведь тоже не видно, зато мы его чувствуем. Мы видим результат его работы, наблюдаем, как гнутся ветви, шелестят листья…

Говоря, он жестикулировал: рука его изобразила ветер, зажатая в ней указка двинулась по ветру и вдруг, без всякого предупреждения, больно ударила Бейли по щеке. Бейли отскочил в ужасе и изумлении.

— Извини, Бейли, — сказал Леон, однако в его голосе не слышалось никакого раскаяния. Была ли это случайность? Или очередная жестокая выходка Леона?

Теперь все взгляды были прикованы к испуганному Бейли. Брат Леон пристально поглядел на него, как на препарат под микроскопом — препарат, в котором скрываются возбудители какой-то смертельной болезни. Следовало отдать Леону должное — он был превосходным актером. Он любил читать вслух короткие рассказы, озвучивая все роли, добавляя нужные шумовые эффекты. На уроках Леона никто не зевал и не засыпал. Здесь надо было постоянно оставаться начеку — вот как сейчас, когда все не отрываясь смотрели на Бейли, гадая, что Леон сделает дальше. Под упорным взглядом Леона Бейли перестал поглаживать щеку, хотя на ней, точно расползающаяся по телу зараза, уже проступил розовый рубец. Каким-то загадочным образом ситуация вдруг радикально изменилась. Теперь все выглядело так, будто это Бейли был виноват с самого начала, Бейли совершил ошибку, очутился в ненужном месте в ненужное время и тем навлек на себя кару. Джерри поежился на стуле. Ему всегда становилось жутко, когда Леон умудрялся без единого слова изменить атмосферу в комнате.

— Бейли, — сказал Леон. Но он смотрел не на Бейли, а в класс, точно намекая на какую-то всем им понятную шутку, о которой Бейли даже не догадывался. Точно Леона связывало с ними участие в каком-то тайном заговоре.

— Да, брат Леон? — отозвался Бейли. Глаза его за стеклами очков казались противоестественно большими.

Пауза.

— Бейли, почему ты позволяешь себе жульничать?

Говорят, что водородная бомба не производит шума — она дает только ослепительную белую вспышку, умертвляющую целые города. А шум начинается после вспышки, после тишины. Именно такая тишина сверкнула в классе.

Бейли опешил. Его рот походил на открытую рану.

— Я полагаю, твое молчание — это признание вины, Бейли? — спросил брат Леон, повернувшись наконец к ошеломленному ученику.

Бейли отчаянно замотал головой. Джерри поймал себя на том, что тоже качает головой, вторя Бейли в этом безмолвном протесте.

— Ах, Бейли, — вздохнул Леон. В его голосе затрепетала грусть. — Что же нам с тобой делать? — снова повернувшись к классу, к своим друзьям-приятелям — они вместе против обманщика.

— Я не жульничаю, брат Леон, — кое-как, буквально со скрипом, выдавил из себя Бейли.

— Но давай обратимся к фактам, Бейли. Твои оценки — все «отлично», не ниже. За каждую контрольную, каждую самостоятельную, каждое домашнее задание. На такие результаты способен только гений. Скажи, Бейли, ты считаешь себя гением? — Леон, очевидно, забавлялся. — Пожалуй, внешне ты на него похож: эти очки, острый подбородок, взъерошенные волосы…

Леон наклонился к классу, вздернув свой собственный подбородок, ожидая одобрительного смеха — вся его поза говорила о том, что ребята должны отреагировать на его шутку. И это произошло. Они засмеялись. Черт, что здесь творится? — спрашивал себя Джерри, смеясь вместе с остальными. Но ведь Бейли действительно смахивал на гения или, по меньшей мере, на карикатурного сумасшедшего ученого из старых фильмов!