Януш Леон Вишневский: На фейсбуке с сыном

А вот когда Кокошку вижу в лекционном зале возле Климта — у меня, сыночек, рвотные позывы начинаются, и все из-за воображения моего. Ведь я не ханжа никакая, ничего против не имею сексуальных извращений, если они радость обоим партнерам доставляют, но сожительство с куклой… это для меня уже за гранью, в голове не умещается. Что-то мне мешает это воспринять, прямо как барьер какой. Как подумаю, что эта кукла-то — в человеческий рост да все отверстия имеет, только что не разговаривает… и никак не могу понять — что ж за радость в пластиковом анусе или вагине. А он, Кокошка этот, с гиноидом жил и по имени называл — Альма Мария Малер Групиус Верфель [13] Гиноид — разновидность андроида, имеющего подчеркнуто женскую внешность, манекен; Альма Мария Малер-Верфель (1879–1964) — супруга и спутница жизни композитора Густава Малера, художника Оскара Кокошки, архитектора Вальтера Гропиуса и писателя Франца Верфеля. — и, как и я, трех мужей имел. Впрочем, мне об этом особо и говорить не хочется, Ты, сыночек, погугли и сам с его странной сексуальной жизнью познакомься. А я, поскольку тут у нас в аду Зигмунд Фрейд обретается, он Кокошки всего лет на десять старше и тоже из Вены, так я его порасспрошу про гиноидов этих, что за феномен такой, и подробненько отпишу, потому что, уверена, Тебе это будет интересно.

А на лекциях Климта многие не то чтобы совсем уж спят, но откровенно скучают и с нетерпением ожидают конца, потому что многие на них не ради искусства идут, их этот «неогрешизм» мало интересует, а ради «фуршета от Климта», который после лекции бывает. Эти фуршеты славятся тем, что на них подают абсент. Вообще-то абсент — обычная травяная водка, но ее почему-то окружили непонятным мифом, мол, якобы она обладает наркотическим действием и вызывает галлюцинации. А я Тебе, сыночек, скажу, это все вранье, потому как я, мифами этими соблазненная, как-то в депрессии одна целую бутылку абсента выпила, до дна, но никаких галлюцинаций у меня, к сожалению, не случилось, просто я потом полночи интенсивно блевала, ибо на пустой желудок его употребляла. А похмелье на следующий день было такое, будто я литр сивухи выдула натощак.

Но для ада абсент, конечно, вещь крайне полезная — он на эти «рауты от Климта» важных шишек заманивает! И папарацци довольны — на следующий день газеты-то, которые бульварные, продажные, пестрят фотографиями знаменитостей. Кто только туда не ходит! Так, на вскидку, перечисляю: Анри Тулуз Лотрек, Пабло Пикассо, Винсент Ван Гог, Оскар Уайльд, Шарль Бодлер, Эрнест Хемингуэй, Эдуард Мане, Эдгар Дега — все они с удовольствием приходят и абсент употребляют, а после охотно позируют фотографам. По причине того что на этих раутах Оскар Уайльд частый гость, туда рвутся и молодые красивые девушки, что является для прессы дополнительным развлечением, ведь они, девушки-то, то трусы забудут надеть, то грудь оголят, а это делает вечеринки еще более разнузданными и грешными. Оскар-то Уайльд, правда, ко всем этим прелестям довольно равнодушен, у него теперь, как и в последние годы жизни, преобладает интерес к юношам, но иногда что-нибудь искрометное скажет, прокомментирует что — и сразу его высказывание на hellcytaty.com оказывается.

Хемингуэй — тот приходит уже обычно крепко набравшимся. Гаванскую сигару изо рта не выпускает и в конце вечеринки вместо абсента пьет виски — более привычный и любимый напиток.

Ван Гог в длинных монологах выражает свое мнение по поводу творчества Климта, но что-то сдается мне, сыночек, зависть в нем кипит. О своем отрезанном ухе он разговаривать не желает, только иногда объясняет, почему именно бритвой, а не ножницами или ножом ухо резать сподручнее, а иногда волосы-то откинет — и видно, что у него оба уха на месте, и это только еще больше загадочности ему придает и бесплатную рекламу пластическим хирургам делает.

Иногда там можно встретить Выспяньского, Пшибышевского или Воячека [14] Станислав Пшибышевский (1868–1927) — польский писатель, творчеству которого присущ, по определению критики, «болезненный эротизм»; один из главных представителей направления, носившего название «Молодая Польша». Рафал Миколай Воячек (1945–1971) — польский поэт. — в аду-то, к моей вящей радости, вид «поляки разумные» очень распространен. Ведь я, сыночек, свою польскость воспринимаю как подарок судьбы, для меня Польша — даже зараженная вирусом советизма, бедная, как церковная мышь — даже такая она для меня источник необыкновенной радости и счастья, и при жизни моей так было, и здесь, сейчас, так есть. Мне эта польскость невероятно голову кружит, она для меня привлекательна интересна. А то, что я родилась в Берлине, — это случайность, так уж вышло, что твоя бабушка Марта и дед Брунон стали ненадолго эмигрантами. Ты ведь тоже, сыночек, временный эмигрант! Хотя твоя эмиграция уже 24 года продолжается, она все равно кратковременная, ведь правда?