Андрей Шляхов - Доктор Данилов в МЧС

– Это же не просто хулиганство! – Праведный гнев завхоза все набирал обороты. – Это глумление над собственной профессией! Ну как спасатель может портить план эвакуации?! Основной, так сказать, наш с вами доку́мент!

В слове документ Николай Анатольевич делал ударение на у.

– Основной наш с вами доку́мент, дядя Коля, – это расчетная ведомость, – сказал кто-то.

– Каждый сам понимает, какой доку́мент для него основной, – парировал завхоз. – Вот возьму и отдам на экспертизу! Что думаете, она не установит, кто руку приложил? Еще как прояснит дело! В наш век нанотехнологий для науки нет ничего невозможного! И вот тогда прошу не рассчитывать на снисхождение!

– Расстрел на месте, без суда и следствия! – поддел Кувшинников.

– Расстрел не расстрел, а уж год без премий – точно, – ответил Николай Анатольевич. – Так что советую сознаться. Чистосердечное признание уменьшает вину.

– И увеличивает срок!

– Тебе, Виталий, все бы шуточки шутить! – наконец-то обиделся завхоз. – Ладно, не хотите по-хорошему – дело ваше. Пусть будет по-плохому. Я сейчас пойду к Андрею Максимовичу, и пусть он, – завхоз снова возвысил голос, – разберется с этим делом!

– Отвлекать начальника отряда по таким пустякам? – делано удивился Кувшинников, откладывая в сторону газету «Московский сплетник». – Ну-ну. Вот уж он обрадуется. Три раза спасибо скажет и премию тебе выпишет.

– Предлагаешь спустить все на тормозах? – насупился завхоз.

– Предлагаю аккуратно восстановить прежний заголовок, повесить план на место и забыть о нем.

– До следующего хулиганства!

– Далось тебе это дело, Коля! Это не хулиганство, а просто шутка. Работа у нас тяжелая, требующая эмоциональной разрядки. Если сам не в курсе, то сходи к психологам, они объяснят. А то взял моду с каждым пустяком к начальнику отряда бегать!

– Я не бегаю, Виталий, а докладываю согласно инструкции о должностных обязанностях. И если кто-то надеется, что я буду скрывать, то он очень ошибается. Я никого покрывать не собираюсь! А то вам, шутникам, только дай повадку. Вы мне так все планы эвакуации перепортите! Это ж надо до такого додуматься: достать из-под стекла, испортить и аккуратно вставить обратно! Это же какой характер надо иметь…

– Первая группа – по машинам! – прозвучало из динамиков. – Первая группа – на выезд!

Уже сев в машину, Данилов узнал, что ехать недалеко, ЧП случилось здесь, в Бронницах. Взрыв в пятиэтажном панельном жилом доме в переулке Урицкого с обрушением перекрытий и обвал внешних стен третьего, четвертого и пятого этажей. Пожар. Предположительно взрыв магистрального бытового газа.

Стихотворение Сергея Михалкова «А что у вас» Данилов выучил в детском саду и, подобно многим стихам, выученным в детстве, помнил до сих пор.

С раннего детства, с самых что ни на есть младых ногтей, мать объяснила Вове Данилову, что близко подходить к газовой плите и тем более поворачивать ее ручки нельзя.

Впрочем, ручки Вову не манили, гораздо больше интересовала его духовка. Так и хотелось забраться туда, включить свет и смотреть через окно на большой мир, то есть на кухню. Застигнутый при попытке уместиться в духовке с ногами, руками и головой таким образом, чтобы можно было закрыть дверцу, четырехлетний Вова был примерно наказан. Выслушал длинную нотацию, на неделю лишившись любимой передачи «Спокойной ночи, малыши» и мороженого. Потом улучил момент, когда мать проверяла сочинения, написанные ее учениками (проверка тетрадей это было святое, нельзя мешать и отвлекать, мать даже телефон выключала стационарный, мобильных тогда не было), тихонько открыл дверцу, вытащил два противня, залез и убедился, что время безнадежно упущено: раньше надо было осваивать духовку, когда рост был поменьше, руки-ноги покороче.

Он вылез бесшумно, не лязгнув ни разу, вернул на место противни, закрыл дверцу и надеялся, что его исследовательская вылазка пройдет незамеченной. Напрасно, потому что на желтой майке и светло-серых коротких штанишках остались черные следы жира, которые выдали его с головой. Последовала еще одна нотация, закончившаяся таинственной угрозой в следующий раз объяснить по-плохому, если непонятно по-хорошему, и двухнедельное оставление без сладкого и телевизора. Сурово, но как же иначе? За рецидив положено наказывать сильнее.

Когда сын пошел в первый класс, мать сочла, что он достаточно взрослый для того, чтобы начинать самостоятельно пользоваться плитой. Под ее чутким руководством Данилов прошел «курс молодого бойца», научился пользоваться как пьезозажигалкой, так и спичками и самостоятельно сварил себе на ужин два яйца всмятку. Радости не было предела: Данилов всегда тяготел к самостоятельности, и любое расширение полномочий поднимало его в собственных глазах еще на одну ступеньку. Он с удовольствием проверял перед уходом, закрыты ли вентили, через которые подается газ, а если они с матерью уезжали куда-то надолго, взбирался на табуретку и перекрывал кран на трубе, по которой газ поступал к плите. Разумеется, прежде чем щелкнуть выключателем по возвращении домой, принюхивался, не пахнет ли газом.