Кэти Келли - Строго между нами

— Ты ей нравишься, — успокаивал Тару Финн всякий раз, когда Глория вела себя откровенно недружелюбно. — Просто она защищает свои убеждения. Она так воспитана.

«Ну, это если только она была воспитана монахами-траппистами, — думала на это Тара. Ее возмущала холодная молчаливость Глории. — Хотя нет, монахи все же более любезны». Миссис Джефферсон могла быть дружелюбна по отношению к кому угодно, кроме нее, Тары. Тара не могла надивиться на то, как Глория умудрялась одновременно улыбаться Финну и смотреть презрительным взглядом на нее.

При этом в ближайшем окружении Финна Тара не видела никаких экс-подруг, которые метили бы на ее место. В конце концов Тара решила, что со стороны Глории она видит обыкновенную ревность. Когда Тара только познакомилась с Финном, она совершенно не знала его родителей. Все получилось очень неожиданно, и когда Глория поняла, что на привязанность к ее сыну претендует не только она сама, это вызвало у нее даже какую-то ненависть.

Уже перевалило за шесть вечера, когда они въехали в ворота усадьбы «Четыре ветра», где жили Джефферсоны. Везде царил абсолютный порядок — видимо, за домом тщательно следили. Хотя дом казался небольшим, его площадь была все же раза в три больше площади квартиры, в которой жили Тара и Финн. Свою квартиру Тара в шутку сравнивала с коробкой из-под обуви. Глория неоднократно намекала, что они могли бы переехать за город, в частный домик. Естественно, поближе к родителям. Но Тара предпочитала жить в более чем скромной квартире с душем, больше напоминающим встроенный шкаф, — лишь бы подальше от свекрови.

— У нас могут быть проблемы, — уныло заметил Финн. Даже он понимал, что его мать сходит сейчас с ума.

Тара принялась успокаивать его:

— Мы только заскочим, чтобы перекусить. Я переоденусь, и мы пойдем гулять.

— Я знаю, — вздохнул он. — Но она все равно будет недовольна. Они обычно гуляют с соседями, семьей Бейли-Монтфорд. Мама стремится ни в чем не отставать от них, особенно от Лиззи, так что сегодня они гуляют и все будет в порядке. У тебя есть какой-нибудь модный наряд, чтобы надеть сегодня вечером?

— Ты же видел, что мы упаковывали, — сказала Тара, пораженная услышанным. — У меня вообще нет ничего ультрамодного. Я думала просто поужинать со старыми друзьями семьи. Почему ты ничего не сказал о том, что это будет торжественный ужин?

Тара попыталась вспомнить, что уложила в чемодан: все это были вещи, больше подходившие для тихого семейного Рождества, — пара свитеров, белая блузка, немного напоминавшая мужскую рубашку, летние хлопчатобумажные брюки, удобные джинсы для прогулок и синее бархатное платье, которое она планировала надеть на Рождество. Сейчас на ней были черные джинсы, черный свитер с высоким воротником и любимая дубленка. Вещи Тара упаковывала второпях, так что взяла, пожалуй, слишком много. Но ни один из ее нарядов нельзя было назвать модным.

— Почему ты не сказал мне, что мы должны быть нарядными? — повторила Тара.

— Я думал, ты знаешь, — пробормотал Финн, паркуя машину.

— Знаю что?! — спросила Тара, раздражаясь все больше. — Я собрала вещи, которые взяла бы с собой на Рождество в Кинварру. Там это бы подошло. Почему ты не сказал, что у твоей матери каждый ужин — торжественный?

Финн не ответил.

— Замечательно, неплохо начали, — сказала Тара, чувствуя, что грядет еще одно обвинение в неблагонадежности.

— Давай не будем спорить, — попросил Финн.

Тара ответила покорным взглядом.

— Ты прав, — сказана она. — Я еще успею наспориться с другими Джефферсонами. Одна Глория чего стоит.

Не успели они позвонить, как дверь открыл Дезмонд.

— Привет, Тара! С Рождеством Христовым! Привет, Финн, — поздоровался он. Этот высокий и застенчивый человек был удивительно похож на Финна, только непонятным образом постаревшего. Те же непослушные светлые вихры, добрые глаза и красивое лицо. До того как ушел на пенсию, Дезмонд служил в министерстве иностранных дел и слыл оптимистом и джентльменом. Выйдя на пенсию, он посвятил себя работе в саду. Зная это, Тара даже придумала теорию, что таким образом он хотел быть как можно дальше от Глории. «Конечно, он в этом ни за что не признается», — думала она. Дезмонд был добрым человеком и очень любил тихую жизнь.

Тара нежно поцеловала его в щеку и вручила небольшой пакетик.

— Это секрет, — прошептала она.

— Наш секрет, — с улыбкой кивнул Дезмонд, засовывая пакет в карман брюк.

Как и Тара, он обожал сладости, но Глория держала его на строгой диете. Тара знала, что никакого основания для этого нет, поскольку Дезмонд был совершенно здоров, не имел никаких проблем с холестерином и каждый день совершал четырехмильную прогулку.